Лев Дуров - Байки на бис

Но впрочем, обо всем по порядку.

Предков своих знаю с 1540 года. Среди них было немало любопытных личностей. Был Афанасий Дуров – полковник, участник Колыванского похода, Анастасия Дурова – настоятельница Новодевичьего монастыря, Надежда Дурова – девица-кавалерист, о ней много написано, авантюристка была еще та. Годовалого ребенка бросила и ускакала воевать с Наполеоном, всю жизнь проходила в мужском костюме.

За незаурядную храбрость и доблесть была награждена несколькими военными наградами. Дослужилась до чина штаб-ротмистра. Была первой женщиной, награжденной Георгиевским крестом.

Наше родовое древо очень ветвистое. Есть линия пересечения с Толстыми, с Садовскими. Был еще в роду у нас городничий города Сарапула. Все думал и мечтал, как разбогатеть. Тот еще фрукт – Дуров. 100 тысяч ему зачем-то нужно было, не знаю зачем. И у Пушкина, с которым встречался по дороге из Молдавии, спрашивал совета. Поэт потом в письме к Вяземскому написал, что попался, мол, мне человек такой странный по фамилии Дуров. Он все время рассказывал, что хочет иметь сто тысяч денег и придумывает разные способы, как бы это устроить. Александр Сергеевич указывает: ограбление казны – раз, убийство богатого купца – два. Кстати, по части ограбления казны действительно существовал настоящий план: поставить лошадей за версту, протянуть веревку и, когда полковую казну погрузят на тележку, часовые увидят, что она не запряжена. Естественно, потеряют бдительность, а он в это время крикнет «но!», лошади дернут, и тележка с полковыми деньгами укатится, а он уже вдалеке ее подхватит. Александр Сергеевич, выслушав такие речи, предложил: «А может быть, вам жениться?» «Да это я уже пробовал, ничего не получается», – сказал мой авантюрно настроенный предок. Поэт его надоумил попросить денег у англичан, подстрекнув их народное честолюбие и в надежде на их любовь к странностям. А предок мой ответил, что просил уже, обратившись к ним со следующим speech: «Г.г. англичане! я бился об заклад в 10 000 рублей, что вы не откажете мне дать взаймы 100 000. Г.г. англичане! избавьте меня от проигрыша, на который навязался я в надежде на ваше всему миру известное великодушие». Да только англичане оказались жадными, сволочи, ответили отказом.

Вяземскому Пушкин жалуется, что Дуров выиграл у него пять тысяч в карты, но играл, шельма, нечестно. У меня на этот счет к Александру Сергеевичу серьезная претензия. Надо было тогда выяснять отношения, а не после. Если ты видел, что Дуров шельмует, взял бы шандал да по башке, как полагалось в те времена. А он, видишь ли, расплатился сначала, а потом начал обвинять моего родственника в нечестности. Вы неправы, Александр Сергеевич!

Множество историй связано с моими дедами – Анатолием и Владимиром Дуровыми. Постараюсь быть поскромнее и приведу лишь один «анекдот», касающийся взаимоотношений Анатолия Леонидовича и, как сейчас говорят, СМИ.

Надо сказать, что мой предок, гастролируя со своими животными по разным городам России, часто вступал в конфликт с местными властями за свои слишком смелые шутки в их адрес.

В Москве у него случилось «недоразумение» с одной из газет. Вот как рассказывает об этом Инкогнито:

«Началось оно с пустяков. Сын редактора, веселого нрава молодой человек, задумал однажды над ним посмеяться.

В то время, когда Дуров стоял у входа на арену, готовясь к своему номеру, он с насмешливой улыбкой подошел к нему, окруженный приятелями-пшютами, и спросил:

– Пользуетесь успехом, господин клоун?

– Как видите.

– А правда ли, скажите пожалуйста, чтобы пользоваться на цирковой арене успехом, нужно иметь непременно глупую физиономию?

– Правда, – ответил Дуров без смущения. Компания захохотала. Победа юного остряка казалась очевидной, но каково было их поражение, когда Дуров после минутной паузы, доставив им удовольствие досыта насмеяться, прибавил:

– И если бы я обладал такой физиономией, как ваша, мой успех был бы еще обеспеченнее.

Компания замолкла и поспешила исчезнуть.

Однако это для Дурова не прошло даром. На следующий же день в газете папеньки-редактора появилась рецензия, наполненная энергичными выражениями. Дурова разносили вовсю. Чего только не было сказано по его адресу! И бездарность-то он, и нахал, и грубиян… В продолжение двух месяцев шла эта систематическая травля, потешавшая, в конце концов, одного только владельца газеты, так как для публики был слишком заметен пристрастный тон этих репортерских заметок, развенчивающих его в ничто. Дуров долгое время терпел несправедливые нападки, но наконец не выдержал своего угнетения и показал зубы.