Мак Химэн - Трудно быть сержантом

Я первый пришел в себя от потрясения и хлопнул Бена по спине:

— Бен, дружище, мы получили посмертно по две награды и к тому же остались в живых! Но он замотал головой:

— Еще неизвестно, что будет, когда они узнают, что мы живы…

— Все будет, в порядке, нас наградят за спасение друг друга, Бен, даю голову на отсечение, черт тебя дери!

Но он только покачал головой, а потом слез с ящика и сокрушенно сказал:

— Нечего и говорить об этом, теперь мы должны вернуться и признаться во всем.

И мы отправились в канцелярию. Мой приятель совсем повесил голову и плелся с таким

убитым видом; что, когда заиграли веселый марш и забили в барабаны, он даже не старался шагать в такт музыке.

Я пытался расшевелить Бена: то вышагивал, как на шараде, то брыкался- в общем, дурачился. Но он даже не взглянул на меня. Тогда я принялся его утешать:

— Представляешь, Бен, явимся мы с тобой живые и здоровые — всем на удивление, вот радости-то будет, а! Сержант Кинг, наверное, глазам своим не доверит! — И я, не жалея красок, расписал предстоящую встречу с сержантом.

Когда мы появились на пороге, сержант Кинг сидел, положив ноги на стол, и рассматривал какой-то журнал. Я шагнул вперед и оказал:

— Держу пари, вы, не надеялись увидеть Бена Уайтледжа и Уилла Стокдейла в живых, а мы здесь, сержант!

Кинг, видно, подумал, что кто-то шутит над ним. Он даже, но переменил позы и продолжал рассматривать журнал, а когда, наконец, он взглянул в нашу сторону, журнал выпал у него из рук, сам он весь подался вперед, вытаращил глаза и залепетал:

— Боже мой, боже мой…

— Ну, разве я не говорил тебе, что сержант удивится? — сказал я Бону, а он шагнул вперед и браво отрапортовал:

— Разрешите доложить, рядовые Уилл Стокдейл и Бен Уайтледж прибыли! Непредвиденная задержка, сэр! — Казалось, Бен уже снова воспрянул духом — так непринужденно он отдал рапорт.

Но сержант Кинг не сказал в ответ ни слова; он уставился на нас как баран на новые ворота и сидел все в той же позе, положив ноги на стол и наклонившись вперед, будто прирос к стулу в этом неудобном положении. Он молчал очень долго, а потом, наконец, открыл рот и зло спросил:

— Почему вы не разбились?

Вот уж нашел что сказать!

— Мы сели в поезд, чтобы вернуться, но у нас вышли деньги, пришлось зарабатывать на билет. Поэтому мы и задержались, — ответил я.

— Живы и вернулись, живы и вернулись, — повторял сержант.

— Я уже докладывал вам об этом! Сержант Кинг, все глазел на нас как-то странно и бормотал:

— Подумать только, они живы. А ведь я ездил к месту аварии и опознал их останки.

— Ошиблись, значит, — несмело сказал я. — Мыто живы, это — факт.

— Но ведь на месте катастрофы нашли ваши личные знаки и кое-что из обмундирования, хотя вся хвостовая часть самолета сгорела. Какие тут могли быть сомнения? Мне велели написать рапорт, ну я и…

— Нам все ясно, мы ведь слышали, как зачитывали приказ.

Тут сержант Кинг как соскочит на пол па как заорет дурным голосом:

— Приказ, приказ!..

— Некрасиво вы себя ведете, сержант, — сказал я.

— Мы с Беном вернулись живыми и невредимыми, а вы…

Но он не слушал и некоторое время только дико озирался по сторонам. Потом сержант принялся бегать из угла в угол; побегал побегал, остановился, прошелся спокойнее, даже лица у него вроде посветлело, и вдруг с криком: "Лейтенант, лейтенант!" он кинулся из комнаты и захлопнул дверь прямо у нас пе-ред носом.

Мой приятель заволновался, а я сказал ему:

— Не обращай внимания, Бен, ты же знаешь, что он со странностями.

В соседней комнате послышались голоса, началась суматоха. Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появился лейтенант. Он поглазел на нас с минуту и заорал:

— Не сходить с места, не сходить с места! — И так хлопнул дверью, что Бен подпрыгнул. Потом лейтенант снова заглянул в комнату и пригрозил:

— Если двинетесь с места- пристрелю! У Бена душа ушла в пятки от страха, и я стал его успокаивать, говоря, что они, мол, немного ошарашены, что до них еще дойдет… какая это радость встретить невредимыми людей, которых уже похоронили.

— Эх, и достанется же нам, — твердил? Бен. — Попади мы с самого начала в пехоту, не было бы всей этой кутерьмы, а теперь и, подумать страшно, что с нами сделают.

— Не робей, Бен, держи хвост пистолетом, — говорю я ему, — они просто не в духе сейчас, а вот потом, когда они свыкнутся с нашим возвращением, я еще поговорю о медалях,

Тут дверь распахнулась, ввалился лейтенант с сержантом и стал поносить нас последними словами, будто с цепи сорвался. Потом спросил, где мы были и чем занимались. Ну, я выложил все начистоту, а он выслушал и напустился на Кинга, потребовал, чтобы тот тоже ему все рассказал по порядку. А сержант свое: нашел, дескать, личные знаки, кое-что из обмундирования, а поскольку хвост самолета сгорел, то он, Кинг, решил, что мы погибли. Вдруг лейтенант как закричит на него: