Сергей Стукало - Страна Дураков

Дело оставалось за малым. За кокардой.

Дождавшись, когда офицеры подойдут поближе, ворона перелетела на самую нижнюю ветку и, не мешкая, заявила о своих правах:

– КарррКарррда!!! – потребовала она и, наклонив голову влево, уставилась на отмеченного ею майора правым, „волшебным“ глазом.

Она знала, что вот так, в профиль – и именно справа – она неотразима.

Интуиция ворону не подвела: майор немедленно остановился, поднял голову и, увидав её, умницу и красавицу, спросил на-человечьем:

– Чего тебе, красавица?

– КарррКарррда!!! КарррКарррда! – обрадовано зачастила ворона.

– Каррр? – довольно похоже, но на каком-то непонятном наречии каркнул майор.

Его товарищи рассмеялись, а ничего не понявшая ворона на всякий случай переспросила:

– Каррр-рр-р?

– Карр-хр-хр!!! – опять совершенно нечленораздельно ответил майор.

Его попытки говорить на-вороньем выглядели совершенно бестолковыми, но то, что он шёл на контакт – обнадёживало.

– КарррКарррда! КарррКарррда! – ещё раз попыталась вразумить владельца заветного сокровища ворона.

– Карррсавица! – вдруг совершенно чётко произнёс майор. – Карррсавица!

Это было чудо! Он говорил на-вороньем! Ворона от изумления даже опрокинулась и не удержалась на ветке. Спохватившись, уже в воздухе, она расправила крылья и, шумно выражая свой восторг, виртуозно описала безупречный круг над самыми головами офицеров.

– К-Уррра! К-Уррррра!!! – радовалась она. – Офицерррры!!!

– Саня! – заметил один из майоров владельцу кокарды. – Ты, наверное, её своим передразниванием оскорбил нечаянно. Смотри, как разошлась!

Понимавшая по-человечьи ворона говорить на этом сложном для птичьего произношения языке совершенно не умела, и поэтому не нашлась, как ей поддержать такого галантного майора. Пару секунд подумав, она лишь укоризненно заметила его ничего не понявшему товарищу:

– Дурррак! – а про себя подумала: – „И кокарррда у тебя, дурррака – дрррянь!!!“

С обеда майор возвращался один.

– КарррКарррда? – напомнила ему ворона.

Тот вскинул голову, улыбнулся и, коротко козырнув настырной птице, прошёл мимо.

– Каррраул! – всполошилась ворона. – Каррамба! Кррругом крррах!!!

Майор удалялся, не оглядываясь. Он только нехотя махнул ей рукой.

И тогда ворона решилась. Она быстро прикинула расстояние до майора и сорвалась с ветки. Чтобы не спугнуть добычу, наша добытчица только едва расправила крылья и совершенно не махала ими. Как филин на охоте. Скорость вблизи от майора ворона успела набрать более чем крейсерскую, и поэтому, когда она, выпустив вперёд лапы и притормозив парочкой взмахов широко раскинутых крыльев, схватила находившуюся на голове майора пилотку, то немного промахнулась. Захват получился не совсем удачным. Да что там – „не совсем“?!.. Совсем неудачным!

Оказавшаяся неожиданно тяжёлой пилотка сначала потянула её вниз, а затем и вовсе выскользнула, неприятно царапнув кокардой по подушечке среднего пальца на правой лапке.

После того, как пилотка выпала, ворона, обескураженная и растерявшаяся, ещё метра четыре пролетела в прежнем направлении. По-инерции. Притормозив, она уселась на краю пешеходной дорожки и незамедлительно развернулась в сторону оброненной пилотки. За это время подвижный, как ртуть, майор уже успел оказаться возле своего головного убора. Он наклонился, крепко схватил пилотку правой рукой, и они встретились с вороной взглядами.

– Каррркой ударрр! – с досадой заметила она.

– Что, подруга, не удалось? – улыбнулся майор и, немного подумав, добавил на-вороньем: – КарррКаррда, карррсавица?

– КарррКаррда! – потеряно подтвердила ворона.

– Завтра, утром! – пообещал майор и снова улыбнулся. – Прямо сейчас не могу. Я – командир. Пример для всех прочих. Мне форму одежды – никак нельзя нарушать. Игра у нас такая. По правилам.

В обещанную майором кокарду ворона поверила сразу же. А от его улыбки ей вдруг стало хорошо и спокойно на её вороньей душе. Ей уже давно хотелось кому-нибудь верить. Она подпрыгнула, словно аплодируя, захлопала крыльями, взмыла свечой вверх и вскоре оказалась на ветке ближайшего к месту событий дерева.

– Смотррри, командиррр! – на всякий случай предупредила она, сложив крылья и устроившись поудобнее. – КарррКаррда! Утррром!!! Игррра! По-пррравилам!

Вечером, засыпая, ворона думала о майоре.

– „А он – очень даже ничего“, – решила она.

В будние дни, за исключением понедельника, в который проводился академический развод, слушатели появлялись на территории академии не раньше 8.30. Но, береженого бог бережет, и ворона, опасаясь проглядеть своего благодетеля, заняла место на излюбленной ветке загодя – в 7.00. До 8.00, когда наряд ВОХРа пришёл открывать КПП, она вся изнервничалась и даже успела продрогнуть.