Петр Бормор - Игры демиургов

— Нуу… довольно мило, — согласился Мазукта. — И давно ты так сидишь?

— Почти шесть тысяч лет, — ответил Шамбамбукли, не сводя глаз с мироздания. Мазукта присвистнул.

— Да-а… серьезно. А не хочешь пойти куда-нибудь, прогуляться?

— Подожди, — отмахнулся Шамбамбукли. — Оно сейчас остановится.

— Кто «оно»?

— Оно. Мироздание. Еще пара минут — и всё.

— О! — оживился Мазукта. — Конец Света! Что же ты сразу не сказал? Ну-ка, дай мне тоже посмотреть.

— Смотри на здоровье, — Шамбамбукли немного подвинулся, давая Мазукта лучший обзор. Тот присмотрелся — и нахмурился.

— Чего-то я не понимаю. А что произойдет-то? Солнце в полном порядке, наводнений не намечается, даже вулканы молчат. Как ты собираешься мир разрушить?

— Да никак, — пожал плечами Шамбамбукли. — Зачем разрушать? Сейчас завод кончится, и всё само остановится.

— Просто остановится — и всё?

— Ну да.

— Ин-те-рес-но, — протянул Мазукта и снова присмотрелся получше. — А почему люди такие спокойные? Как будто и не намечается ничего?

— А они не знают, — ответил Шамбамбукли. — Я им не сообщал.

— Ну ты просто зверь! — восхитился Мазукта. — Нет, не просто зверь, а Зверь! Даже не ожидал от тебя…

Мир на столе коротко звякнул и погас. Шамбамбукли вздохнул, достал из кармана ключик, вставил куда-то в недра мироздания и повернул. Снова заиграла музыка сфер, и завертелись колесики.

— Ты… чего это? — захлопал глазами Мазукта.

— Ничего. Завод кончился, сам не видишь?

— Вижу. Но зачем ты…

— Ну что тебе непонятно? — Шамбамбукли поднял на друга усталый взгляд. — Когда кончается музыка, я завожу шкатулку снова. И пусть себе дальше играет.

— И сколько раз ты её заводил? — прищурился Мазукта.

— Я не помню точно, надо посчитать. Каждые пять минут.

— Пять минут?!

— Ну да. Пружинка слабая, на большее её не хватает.

— Каждые пять минут — Конец Света?

— Ага. Так там время детерминировано.

Мазукта потряс головой.

— Шесть тысяч лет сидеть и поворачивать ключик… Шамбамбукли, и долго ты еще будешь всякой ерундой заниматься?

— Пока не надоест, — ответил Шамбамбукли.

— Шамбамбукли, ты когда-нибудь бывал в суде? — спросил демиург Мазукта демиурга Шамбамбукли.

— Нет.

— А Страшном Суде?

— Нуу… пару раз.

— Отлично. Тогда пойдем, поможешь мне.

— Куда? — на всякий случай испугался демиург Шамбамбукли.

— Судить будем. Демократично. А то как-то некрасиво получается, если обвинитель есть, а защитника нету. Вот ты и будешь защищать.

— Погоди, погоди, — Шамбамбукли поднял ладонь, останавливая Мазукту. — Для начала объясни мне, кого и за что надо судить?

— Людей, конечно! — фыркнул Мазукта. — Мне тут моя агентурная сеть сообщила, что люди творят себе кумиров почем зря. А я им, между прочим, запрещал!

— Агентурная сеть?..

— Ну да! Очень, знаешь ли, помогает, для пущего всеведения. Так вот, по словам моего агента, идолопоклонство достигло совершенно неприличного расцвета, и пора мне вмешаться.

— Да кто он такой, этот твой агент?!

— Шамбамбукли, — укоризненно произнес Мазукта, — неужели ты думаешь, что я могу вот так запросто кому-то постороннему, пусть даже тебе, раскрыть чужую, тщательно проработанную легенду?

— Ммм… нет.

— Вот и не задавай тогда таких вопросов.

— Ладно, не буду. А что от меня требуется?

— Защищать, — повторил Мазукта. — Я буду ругаться и метать в людей молнии, а ты — вставай грудью на их защиту и выдвигай разумные доводы, чтобы меня разжалобить.

— Хорошо, я готов. Откуда начнем?

— Да вон оттуда хотя бы, — Мазукта ткнул пальцем в сторону самого большого скопления народа. — Они как раз собираются славить кумира — видишь, даже маечками над головой размахивают?

Через два часа демиурги вернулись домой. Мазукта был мрачен как туча, Шамбамбукли пребывал в прострации.

— Ничего не говори! — предупредительно вскинул руку Мазукта. — Подожди. Я сам.

Он заложил руки за спину и принялся нервно расхаживать из угла в угол.

— Нет, — наконец произнес Мазукта. — Это, конечно, ужасно, и пошло, и вообще… Но по большому счету, наказывать людей не за что. Если бы они разработали какое-нибудь заковыристое философское учение, или исказили мой светлый облик, или хотя бы нашли себе какого-нибудь приличного вольнонаемного бога — так ведь нет! Все эти «тумц-тумц, трым-пырырым», ну какая это для меня конкуренция? Несерьезно даже… Верно? Что скажешь?

— Ёнц, тонц! — невнятно ответил Шамбамбукли, покачиваясь из стороны в сторону и совершая странные пассы руками.