Мартти Ларни - Детская коляска

Я не могу этому поверить, пока не видел официальной статистики. Я только видел сумасшедших спортсменов, сумасшедших пьяниц и сумасшедших любителей париться. А, согласно статистике, сумасшедшие вообще живут в среднем дольше, нежели прочие горожане. Так что, во всяком случае, утверждение об укороченной жизни, мне кажется, сильно преувеличено. Недавно я видел статистический обзор. В нем с помощью изящных графических кривых и красочных устрашающих рисунков был показан стремительный рост числа уличных несчастных случаев в Финляндии за последние годы. Отрадно то, что Финляндия еще раз доказала свою способность к быстрому развитию. Правда, развитие это ежедневно требовало и требует человеческих жертв, но большие достижения никогда без жертв не обходятся. Я лично горжусь тем, что моя родная страна занимает одно из первых мест в мире по грамотности и по числу несчастных случаев на дорогах. Лучше один лишний пешеход в раю, чем два — на улицах города.

Вчера мы с моим приятелем философом Нюстюре беседовали о проблемах пешехода, в частности, хельсинкского пешехода. Я, кажется, был настроен несколько пессимистично (чему причиной послужили застарелые боли в области четвертого позвонка и неожиданный приступ ишиаса), я сказал ему:

— Лихачи-автомобилисты, видно, решили позаботиться о том, чтобы хельсинкский пешеход не боялся приближающейся старости. Я верю в прогресс, и если все так пойдет и дальше, то через какие-нибудь десять лет старость вообще перестанет грозить пешеходам. Никто из пешеходов не будет доживать до старости. Таким образом, старость нам будет уже не страшна.

Философ Нюстюре, который работает в университетской библиотеке младшим библиотекарем на полставки, не понял моих слов, так как он был человек глубокомысленный, немолодой и, к радости многих женщин, закоренелый холостяк.

— Пешеход рискует головой, переходя улицы нашей милой столицы, — сказал я печально. — В Хельсинки нужно создать подземное движение.

— Подпольное движение? — удивился философ. Не дослышав, он понял «движение» в политическом смысле.

— Метро, — сказал я. — Подземные поезда, которые мчатся, как бешеные, в туннелях под улицами. При таком транспорте легче жить пешеходу: средний возраст последнего повышается, кровяное давление понижается, сердечная деятельность остается нормальной.

— Ах, метро! — воскликнул философ. — Метро! Понимаю, понимаю. Но, по-моему, это не нужно. Гораздо разумнее приобрести детскую коляску. Коляска резко повышает безопасность пешехода.

Тут уж меня действительно охватил пессимизм. Может быть, подумал я про себя, философ Нюстюре окончательно свихнулся от своей учености? Но такое предположение оказалось преждевременным. Друг мой привел в пользу коляски следующие аргументы:

— Психология, — сказал он, — не имеет никакого смысла, если не пытаться применить ее к практической жизни. Вовсе недостаточно человеку познать в какой-то мере самого себя — он Должен научиться понимать и ближнего своего. Понимание — это вообще очень важный фактор. Понимание, обращенное на другого, зачастую проявляется физически — в действиях и движениях. Правильное понимание должно выявиться правильным поведением. Нужно ли говорить о том, как важно и полезно бывает встречать понимание со стороны окружающих.

— Но при чем же тут детская коляска? — воскликнул я.

— Минуточку терпения! Сейчас я объясню. Итак, то, что мы называем «пониманием», есть лишь более или менее правильная реакция психики на внешние воздействия. Когда ты перебил меня, это уже была реакция на мои слова. Мысль всегда связана с движением. Но, поскольку лишь немногие дают себе труд мыслить, большинство бросается в пучину уличного движения, не задумываясь. Бывают и обратные случаи. Я, например, два года назад переходил улицу и попал под машину. Это случилось потому, что я слишком глубоко задумался. А именно, я думал об этой старой-престарой фразе: «О, человек, если бы ты знал, как мало ума у тех, кто в этом мире правит», — и тогда-то автомобиль сбил меня с ног.

Оправившись от ушибов, я начал думать о безопасности пешеходов. Я призвал на помощь психологию и стал исследовать причинные отношения по данным душевного опыта. Я исходил из того, что и автомобилист и даже полицейский регулировщик движения — тоже люди, на которых моя психика может оказать влияние. Я решил повлиять именно на них, так как они являются главными препятствиями для пешехода. Разумеется, я мог бы продать мою библиотеку антиквару, мебель старьевщику, кое-что из платья заложить в ломбард, чтобы на вырученные деньги купить подержанную легковую машину и спокойно ездить на ней по городу. Так поступил бы какой-нибудь порывистый юноша, но я, по глубоком размышлении, купил детскую коляску. С тех пор вот уже два года я передвигаюсь по улицам Хельсинки, не зная тревог. И я совершенно позабыл о трамвайной давке и прочих неудобствах городского транспорта.

Читать дальше