Андрей Яхонтов - Учебник жизни для дураков

ЛИТЕРАТУРНОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ.В знаменитой книге Шульца «Моя жизнь среди индейцев» есть эпизод: вождь племени предлагает белому гостю меняться женами и удивляется, почему тот не согласен. Гость отдает жену, а взамен получает не только жену-индианку, но и целый выводок детей. Ему даже не надо прилагать усилий к их появлению на свет и воспитанию, они уже готовенькие, а дурак-бледнолицый почему-то артачится…

Да, жить мне стало негде, и я вернулся домой, — к родителям. Поселился в комнатке, которая раньше была моей. Здесь по стенам все так же висели акварельные изображения кораблей с алыми парусами и пиратских бригов, стояли книжки, которыми я зачитывался в детстве. «Дети капитана Гранта», «Остров сокровищ», «Капитан Сорви-голова», «Граф Монте-Кристо», «Три мушкетера»… О, как все это было близко и дорого! Вздымались огромные волны, суда с черными пиратскими флагами гнались за парусниками благородных морских путешественников. Отважные мореплаватели вступали в схватки с бандитами, защищая друг друга грудью, каждую минуту готовые отдать жизнь — за товарища. Я знал, что миновали времена пиратов и искателей сокровищ, но не прошли времена чести и благородства. И еще я с самого раннего возраста знал, что если понадобится, то и я грудью заслоню друга, а он прикроет меня. Я верил: у меня будет такой единомышленник и соратник, я встречу его. И может быть, и мы будем сражаться спиной к спине у мачты — против тысячи вдвоем…

* ВСЕМ ХУДШИМ В СЕБЕ Я ОБЯЗАН РОДИТЕЛЯМ И КНИГАМ!

Я ведь буквально верил всему в них написанному. Ах, эти приключения в лесах, жизнь среди индейцев, все эти Сетоны-Томпсоны и Даррелы, сельвы, джунгли, водопады и чистые, как хрусталь, родники и горные потоки…

Школьником, в походе, забив голову подобной ше-лабудой, я приник к лесному ручью и жадно пил эту родниковую, как я предполагал, влагу. Вкус ее показался мне мыльным.

Когда вместе с группой одноклассников, настроенных так же романтически, как я, любивших природу, однако, воды из лужи не пивших, мы поднялись выше по течению, то увидели, что в истоке ручья находится грязный пруд, где женщины стирают белье, а также купаются коровы и собаки. Пруд, собственно, располагался рядом с животноводческой фермой, так что вы можете представить, каков был состав проглоченной мною воды.

Увидев стирающих одежду женщин и ферму, я все осознал. Но было поздно. У меня поднялся жар. Начались боли в животе. На попутке мои товарищи доставили меня в ближайшую клинику.

* ЕСЛИ БЫ Я НЕ КНИГИ ЧИТАЛ, А ПРОСТО СМОТРЕЛ ПО СТОРОНАМ И ВИДЕЛ ВСЕ ТО, ЧТО МЕШАЛИ МНЕ РАЗГЛЯДЕТЬ КНИГИ, НИЧЕГО ПОДОБНОГО БЫ НЕ ПРОИЗОШЛО. Вы согласны? А ЕСЛИ БЫ Я НЕ ЧИТАЛ РОМАН БУЛГАКОВА, ЕСЛИ БЫ НЕ ВБИЛ СЕБЕ В ГОЛОВУ, ЧТО МОЯ ЛЮБОВЬ ПОХОЖА НА МАРГАРИТУ ИЗ ЭТОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ, ТО И НЕ ОБМАНУЛСЯ БЫ.

Лечить меня надо было (уже в детстве) от глупости, но врачи не захотели найти причину. Покончив с отравлением, они не отпустили меня домой, а продолжали обследовать.

Я лежал на металлической кровати, а профессора приводили студентов, давали им щупать мою щитовидку и объясняли, что случай исключительно интересный, внешние признаки — расширение глаз, увеличение зоба — еще не начались, но симптомы будущей дефективности уже имеются. Необходима операция, и как только поправится завотделением, всех студентов непременно позовут на этот хирургический праздник.

Потом один профессор, тоже водивший ко мне студентов, — заметил, что я дышу ртом, а не носом. Он быстро подсунул к моим ноздрям растрепанный кусочек ватки и торжествующе закричал:

— Смотрите, дышит не носом, а ртом!

Я тогда не знал, что тема его диссертации: гнойные гаймориты. Мне стали просвечивать голову и готовить к проколу гайморовой полости.

До прокола дело не дошло, поскольку другой заведующий отделением готовил диссертацию по хроническим аппендицитам и выдвинул предположение, что у меня — воспаление слепого отростка. Его ошибка, в отличие от предыдущих врачей, заключалась в том, что он — вместо приказа: лечь на операционный стол, принялся меня уговаривать. Почувствовав его слабину, я из больницы сбежал.

Возможно, я поступил опрометчиво. Если бы пошел навстречу его научным амбициям и позволил покопаться в моих внутренностях, очень вероятно, что меня бы зарезали уже в детском несмышленом возрасте, и мне не пришлось бы мучаться дальше.