Алексей Оутерицкий - Блондинка с загорелыми ногами (Скажи утке нет!)

– Нет! – сорвался на фальцет обескровившийся лицом Подберезовский. – Бастурхан Бастурханович, не совершите непоправимого! Некоторые утраты невосполнимы, поверьте! Тем более, у вас нет ни малейших оснований поступить таким образом с самым преданнейшим из преданных вам людей, который...

– Хорошо... – Пытаясь взять себя в руки, Бастурхан наполнил грудь воздухом. – Я дам тебе возможность сказать последнее слово. Итак, что это? – Он ткнул пальцем в белую бирку, пришитую на левой стороне фуфаечной груди, и пробурчал еле слышно: – Сам удивляюсь, почему и зачем я с тобой до сих пор разговариваю...

В стремлении не пропустить ни единого слова или жеста из столь интересно развернувшегося действия, Таджибек с Богурджи потихоньку опять приблизились к эпицентру событий, поближе к вождю.

– Это... это... ну, понимаете, это телогрейки, пошитые... – Подберезовский послюнявил палец, лихорадочно зашелестел, перелистывая, бумажками своей папки, – пошитые ИТК 0015/0022 для других ИТК, расположенных в районах Крайнего Севера, и эти белые нашивки являются... являются... – На секунду он оторвался от бумаг, вскинул глаза, заметил залегшие на лбу Повелителя морщины гнева и жалобно закричал: – Нет, я ни в коем случае не хочу приравнять воинов вашей Великой Орды к российским зэкам, но... но... – Понимая, что наступил очередной момент истины, что спасти его, как в недавнем случае с мотоциклами, может только чудо, олигарх покрылся холодной испариной... – Эти нашивки будут служить знаками различий! Вот, смотрите, Бастурхан Бастурханович, сейчас вы все поймете! Позвольте мне прояснить свою мысль... – Он извлек из папки шариковую паркеровскую ручку, перехватил фуфайку поудобнее, приготовившись писать. – Сколько на данный момент у вас воинов?

– Это является военной тайной, – по-прежнему хмуро, но уже явно оттаивая, проворчал Бастурхан – действия Подберезовского заинтересовали его до крайности.

– Хорошо, тогда возьмем первую попавшуюся цифру. Наугад. Допустим... пусть будет четыреста тридцать две тысячи, восемьсот пятьдесят три воина, – прикинув что-то в уме, назвал Подберезовский абсолютно точное число недавно пересчитанных по приказу Бастурхана монголов и пораженный Повелитель недоверчиво вытаращил на него глаза. – Это значит, у вас имеются четыре армии по сто тысяч человек в каждой, и еще небольшой хвостик – личная охрана, войска технического обеспечения, всякое такое прочее... Армии делятся на корпуса по десять тысяч человек в каждом, которые, в свою очередь, делятся на тысячные отряды... Ага! Значит, запись будет выглядеть примерно так... – Олигарх быстро начертал что-то на белоснежном прямоугольнике ткани и показал цифры Повелителю: – Вот.

– 4-8/2-135, – вслух прочитал Бастурхан. – Что это значит?

– Ну уж не номер уголовной статьи, и не количество судимостей с номером барака в придачу, конечно! – засмеялся Подберезовский. Он безошибочно уловил, что гроза миновала и вел себя уже как обычно. – Это значит, что данный условный воин принадлежит четвертой армии, восьмому корпусу, второму отряду, в котором он имеет честь быть сто тридцать пятым по счету. Таким образом, лишь бегло глянув на подобную идентификационную нашивку, можно будет уверенно определить, какому подразделению принадлежит боец, кто его командир и все прочее, что будет способствовать укреплению надлежащих дисциплины и порядка… И все это уже не говоря о прочности и практичности этой теплой и стильной одежды. – Подберезовский перевел дух и смело посмотрел Бастурхану в глаза. – Ну как?

– Когда прибудет бензин? – нарочито ворчливо спросил тот, с трудом сдерживая радостную улыбку – до того ему понравилась очередная идея своего главного снабженца. – Моим воинам предстоит много тренироваться, чтобы хорошо держаться в седле. Мотоциклы есть, а горючее отсутствует. Непорядок.

– Бензин... Бензин... – Палец олигарха опять быстро зашелестел документами. – Через семь, максимум – десять дней. Для начала два состава с залитыми под завязку цистернами.

– А оружие?

– Пять дней, – не заглядывая в бумаги, четко отрапортовал олигарх.

– А кто будет за все это платить?

– За бензин – российский ЮКОС. За фуфайки – МВД России, за оружие, если удастся пробить «Калашниковы» – Тульский оружейный завод. То есть, за свои товары будут платить сами же поставщики, а как иначе. У меня по-другому не бывает.

– Слушай, как у тебя это получается? – с почти нескрываемым восхищением спросил Повелитель.