Алексей Оутерицкий - Блондинка с загорелыми ногами (Скажи утке нет!)

– Не напрягайся, – мягко сказал Бастурхан. – Даже отчество было лишним. Монголу достаточно услышать имя, чтобы понять, с кем он имеет дело. Это у вас важна фамилия, у нас же человека судят по делам его... Вот он, – Бастурхан, пождав губы, бросил взгляд на олигарха, – тоже Борис, но разве можно вас сравнить…

– Действительно, – пробурчал Подберезовский, – нашли, с кем сравнивать.

– Однако, чтобы не возникло путаницы, вас нужно как-то разделить. Поэтому ты будешь зваться… – Бастурхан тоже сделал паузу, и не без торжественности завершил: – Борис-Батыр.

– Что еще за… – нахмурился дервиш.

– Это на тюркском наречии. По-вашему «богатырь», – пояснил Повелитель. – И должен заметить, немногие даже из монголов удостаиваются чести так называться, не говоря уже о представителях чужеземцев.

Лицо дервиша разгладилось.

– Ну, тогда я согласен, чего там.

– Однако, меня смущает один момент, – сказал Бастурхан. – Борис-Батыр, если ты не помнишь даже своей фамилии, как ты мог вспомнить о каких-то деньгах.

– Действительно, – опять пробурчал Подберезовский. – Вы, Бастурхан Бастурханович, прямо в корень зрите, прямо в корень... Впрочем, как всегда.

– Как, спрашиваешь… А вот взглянул на эту падлу… – дервиш посмотрел на визиря, поднял сжатый кулак и тот испуганно отпрянул, – и словно что-то щелкнуло в голове… Но ничего, я еще вспомню, не сомневайся. Все вспомню, дайте мне только отогреться, – пообещал он и Подберезовский поспешно вытер губы бумажной салфеткой.

– Спасибо за компанию, – сказал он, вставая, – было приятно провести с вами время, однако же, мне пора, господа. Прошу великодушно меня извинить.

– Сидеть, – сквозь зубы прошипел Повелитель с такой интонацией, что Подберезовский без лишних слов брякнулся обратно на войлок, ловко, по-монгольски скрестив под собой ноги. – Я решаю так… – после довольно длительных раздумий сказал Повелитель. – Не знаю, – он посмотрел на здоровяка, – действительно ли ты есть старый повелитель России; а ты, – он посмотрел на визиря, – действительно ли украл у него деньги. Но, зная твое проворство, я готов предположить, что это весьма и весьма похоже на правду. По крайней мере, если бы кто-то принимал ставки, я бы поставил именно на такой вариант.

– Ну, знаете ли, Бастурхан Бастурханович, не ожидал от вас такого, извините, заявления, потому что… – укоризненно начал было Подберезовский, но Повелитель приподнял руку и он умолк.

– Однако, как бы там ни было, вам придется забыть про свои распри, потому что вы понадобитесь мне оба, – закончил Бастурхан. И предупреждая возможные возражения, потому что визирь опять раскрыл было рот, а дервиш опять громко и сердито засопел, подытожил: – Я все сказал. Я, Повелитель вселенной. А посему, так тому и быть…

Глава 41. Монголы

– Значит, вы не сочли нужным меня разбудить, – проговорил Бастурхан. Он отправил в рот кусок вяленого мяса и принялся неспешно его пережевывать. Центр войлока был уставлен всевозможными яствами – как монгольской, так и русской кухни; с одной стороны войлока сидел Повелитель, напротив разместились работники его штаба.

– Да, Повелитель, – склонив голову, подтвердил рыхлого телосложения монгол со свежим кривым шрамом на левой щеке. Он носил имя Ильтей, по меркам русского воинства его чин соответствовал примерно генерал-лейтенанту, а свой шрам он заработал в жестоком бою при взятии небольшого провинциального городка, названия которого даже не помнил за незначительностью его в качестве стратегического объекта. С профессиональными военными структурами проблем тогда не возникло – как всегда, монгольских мотоциклистов не смогли остановить ни подразделения спешно поднятого по тревоге областного ОМОН-а, ни военные, представленные в данной местности парой рот строительных войск, ни два мотострелковых полка, посланные на помощь из области и безнадежно застрявшие где-то на полпути по причине полной выработки выданного для марша бензина. Зато неожиданно яростное сопротивление оказало стихийно самоорганизовавшееся народное ополчение в лице лиц кавказской национальности – перекупщиков, давно и успешно освоивших городской рынок после изгнания с него местных крестьян.

Взятие городка осуществлялось тысячей храброго Ильтея, в итоге и получившего за эту блестящую операцию чин одного из помощников главы штаба, основные же силы Орды прошли южнее и на тот момент оказались далеко впереди, поэтому на помощь соплеменников рассчитывать не приходилось. Зато помощь, как это водится, пришла совершенно неожиданно с другой стороны, откуда ее не ждали. Когда битва за рынок достигла самого своего апогея, перевес монголов был весьма условным и с минуты на минуту мог случиться перелом в пользу вооружившихся топорами для рубки мяса кавказцами, появились местные скинхеды. В течение часа общими усилиями представителей двух великих народов с кавказцами было покончено раз и навсегда, а к вечеру длинная их вереница со связанными за спиной руками потянулась в Монголию, подгоняемая оседлавшим верблюда воином, списанным из армии по ранению.