Аркадий Аверченко - Одинокий

— На каком вы факультете? — спросил он, ласково прищуривая левый глаз.

— На юридическом.

— Ага! Так, так… Я сам когда-то был в университете. Люблю молодёжь. Только юридический факультет — это невыгодная штука, извините меня за откровенность.

— Почему?

— Да вот я вам скажу: учитесь вы, учитесь — целых четыре года. Кончили (хорошо, если ещё удастся кончить!)… И что же вы? Помощник присяжного поверенного — без практики, или поступаете в управление железных дорог без жалованья, в ожидании далёкой ваканции на сорок рублей! Конечно, вы не сделаете такой оплошности, чтобы жениться, но…

Студент сделал виноватое лицо и улыбнулся.

— Как раз я и женюсь. Вот — позвольте вам представить — моя невеста.

— Же-ни-тесь, — протянул одинокий господин грустно и многозначительно. — Вот как! Ну, что же, сударыня… Желаю вам счастья и привольной богатой жизни. Впрочем, мне случалось наблюдать, как живут женившиеся студенты: комната в шестом этаже, больной ребёнок за ширмой (обязательно больной — это заметьте!), рано подурневшая от плохой жизни, худая, печальная жена, посиневший от голодухи и неудач супруг… Конечно, есть счастливые исключения в этих случаях: ребёнок может помереть, а жена — сбежит с каким—нибудь смазливым соседом, но это — увы! — бывает редко… Большей частью муж однажды усылает жену в ломбард — якобы для того, чтобы заложить последнее пальто, а сам прикрепит к крюку от зеркала ремень, да и тово…

В комнате было тихо.

Жених, съёжившись, ушёл в свой стул, а невеста упорно глядела на клетку с птицей, и на её глазах дрожали две неожиданные случайные слезинки, которые порой быстро скатывались на волнующуюся грудь и сейчас же заменялись новыми…

— Что вы, право, такое говорите, — криво усмехнулся бухгалтер Казанлыков. — Поговорим о чём-нибудь весёлом.

— В самом деле, — сказал акцизный чиновник Тюляпин. — Вы слишком мрачно и односторонне смотрите на жизнь. Вот взять хотя бы меня — я женился по любви и совершенно счастлив с женой. Положение у нас обеспеченное, и с женой мы живём душа в душу… Она меня ни в чём не стесняет… Вот сегодня — у неё болела голова, она не могла сюда прийти поздравить дорогого хозяина — и всё-таки настояла, чтобы я пошёл…

Одинокий господин с сомнением качнул головой:

— Может быть… может быть… Но только я чтой-то счастливых браков не видел. Верные, любящие жёны — это такая редкость, которую нужно показывать в музеумах… И что ужаснее всего, — обратился он к угрюмо потупившемуся студенту, — что чем ласковее, предупредительнее жена, тем, значит, большую гадость она мужу готовит.

— Моя жена не такая! — мрачно проворчал акцизный чиновник.

— Верю, — вежливо поклонился гость. — Я говорю вообще. Я на своём веку знал мужей, которые говорили о жёнах, захлёбываясь, со слезами на глазах, и говорили тем самым людям, которые всего несколько часов назад держали их жён в объятиях.

— Бог знает что вы такое говорите! — встревоженно воскликнул акцизный Тюляпин.

— Уверяю вас! Однажды я снимал комнату в одной адвокатской семье. Жена каждый день ласково уговаривала мужа пойти в клуб развлечься, так как, говорила она, ей нездоровится и она ляжет поспать. А он, мол, заработался. И при этом целовала его и говорила, что он свет её жизни. А когда глупый муж уходил в клуб или ещё куда-нибудь, из комода выползал любовник (они их всюду прячут), и они начинали целоваться самым настоящим образом. Я всё это из-за стены и слышал.

Акцизный Тюляпин сидел бледный, порывисто дыша… Он вспомнил, что жена как раз сегодня назвала его светом её жизни и уже несколько раз жалела его, что он заработался. Он хотел сейчас же встать и побежать домой, но было неловко.

Из столовой вышла, с заплаканными глазами, расстроенная жена Казанлыкова и сказала, что ужин подан.

Унылое настроение немного рассеялось. Все встали и повеселевшей толпой отправились в столовую.

Когда рюмки были налиты, одинокий господин встал и сказал:

— Позвольте предложить выпить за здоровье многоуважаемого именинника. Дай Бог ему прожить ещё лет десять — двенадцать и иметь кучу детей!

Тост особенного успеха не имел, но все выпили.

— Вторую рюмку, — торжественно заявил одинокий господин, — поднимаю за вашего будущего первенца!

Будущая мать расцвела и бросила на одинокого господина такой взгляд, который говорил, что за это она готова простить ему всё предыдущее.

— Пью за вашего будущего сына! Правда, дети не всегда бывают удачненькие. Я знал одного мальчика, который уже девяти лет воровал у отца деньги и водку, и мне однажды показывали другого четырнадцатилетнего юнца, который распорол вынянчившей его старухе живот и потом, когда его арестовали, убил из револьвера двух городовых… Но всё же…