Александр Карнишин: Армейские байки [Сборник рассказов; СИ]

— Взво-о-о-д! Стой! — с тротуара слышен голос командира. — Та-а-а-ак… Не нашли Воробьева? Значит, будем искать дальше.

Кру-угом! Бегом — марш! Взвод бежит обратно к воротам городка. Все ближе и ближе казармы…

— Стой! Что, не опять нашли бойца? Будем искать дальше. Время до завтрака у нас есть. Голос у прапорщика зло-ехидный. Деваться ему некуда, его уже вырвали из теплой постели. Ну, так он отыграется на подчиненных.

— Кру-у-гом! Бегом марш! И опять бежим по улице от ворот до перекрестка. Потом — от перекрестка к воротам. На крылечке стоит дежурный по части лейтенант Лосев — спорторг части. Улыбается, блин… Лось здоровенный.

— Кру-у-гом! Бегом марш!

— Товарищ прапорщик! — голос из середины взвода: кто-то из «старичков» не выдержал. — Отпустите нас, мы сейчас его пинками пригоним!

— Р-р-разговорчики в строю! Мы не будем рассредоточиваться! У нас потерян один боец, нельзя, чтобы кто-то еще потерялся! Бегом, бегом… Стой! Не нашелся? Кру-у-гом! Бегом марш! Уже четвертый раз сменяются носильщики патронных ящиков. Улица короткая, поэтому прапорщик не бежит. Он стоит примерно посередине, прохаживаясь чуть влево-вправо, чтобы не замерзнуть, и только командует.

— Вернется Воробей — поучим… — бурчит кто-то в строю.

— Кто тут языком шлепает на старичка? — тут же отзывается злой шепот. — Вот с вами, салажня, разберемся мы, а с ним пусть прапор разбирается!

— Стой! Не нашелся болезный наш? Кру-у-угом! Бегом марш! Второй час «поисков». Уже не жарко. Уже стало холодно. Руки отваливаются. Бег постоянно сменяется быстрым шагом, но тут же раздается крик прапорщика:

— Бегом, бегом! Вы что, с-с-сучары, не поняли? У вас боец пропал, а вы тут пешкодрала устраиваете? Как у тети Моти на прогулке? Бегом! Еще через полчаса Лосев, выглянув из дежурки, подзывает Новикова и что-то тихо говорит ему.

— Ваше счастье, пацаны… — смеется прапорщик. — Нашелся наш боец.

Уже в постельке. Уже спит, с устатку-то… Через полчаса, сдав оружие, скинув бушлаты, взвод снова был в казарме. Правда, команда «отбой» не поступала. Через полчаса так и так пришлось бы вставать. Время…

— Всем — умываться! И чтобы полчаса ни одного молодого в казарме не было! — рявкнул замкомвзвода. Дневальный послушно встал к дверям умывальной комнаты.

«Деды» и сержанты пошли беседовать с Воробьем. Новиков уже, наверное, подъезжает к дому…

Все вспоминают, что самое теплое место было в сушилке, на раскинутых на просушку шинелях. А еще лучше — в каптерке, за закрытыми дверями, когда можно укрыться бушлатом и подремать немного без сержантского вечного присмотра. Ну, еще было теплое место у сантехника, который имел небольшой закуток в подвале, где держал запасной инвентарь и всякие разлохмаченные стальные тросы. Но там было сыро и крепко воняло. Так крепко, что не каждый бы выдержал.

Сантехник выдерживал. Он убегал туда сразу после завтрака и кемарил там до обеда. … Вот и хлеборезка — тоже теплое место. С хлеборезом все дружат.

А он ходит в белой куртке и поварском колпаке. И у него в двери окошко. Закроет окошко — и кемарит там потихоньку, сидя, пока не постучат опять. Жаль, все теплые места давно разобраны. Молодым они не положены.

Молодые должны пахать и не стонать. Валерка глядел на свою ногу, которая чего-то распухла и была горячая и красная. Он отстоял свою смену дневальным — впервые в жизни, кстати! Отстоял и ночью, когда было положено. И полы мыл, и опять стоял. А теперь вот нога. И трясет чего-то, морозит. Наверное, температура.

— Товарищ сержант, мне бы в санчасть, — поднял он голову на стоящего перед ним командира отделения. Тот еще с минуту поразглядывал ногу, потом кивнул:

— Мухой чтоб. И сразу доложишь, что к чему. В санчасти с таким же интересом на ногу смотрел медбрат — недоучившийся студент медицинского института. Он потыкал пальцем в опухоль, следя, как медленно исчезают ямки от нажатия. Задумался на миг. Начальник санчасти, военный врач, давно уже уехал домой, а этот сидел над книжками, готовясь к несданным экзаменам.

— Ну, что… Скажешь сержанту, что от работ на завтра я тебя освобождаю. Вот, держи. В ладонь Валерке посыпались таблетки. Пара белых, пара желтых, какие-то блестящие капсулы, еще маленькие какие-то.

— Как пить? — спросил Валерка. Он в детстве часто болел, поэтому был подкованным, и знал, что лекарства надо пить по часам.

— Чего — как? — не понял медбрат. — Вон тебе вода. Бери и пей.