Алина Кускова - Скелет из шкафа

— Вы были в нетрезвом состоянии? — догадался Туровский.

— Мертвецки пьян, — признался Василий.

— Мы поначалу приняли его за труп, — кивнула Алена, — вчера утром, когда обнаружили в машине.

— Сколько же вы ездили с трупом, пардон, с нетрезвым мужчиной? По идее, он должен был сопеть, кряхтеть и…

— Попрошу без намеков, — возмутился Копейкин, — я не страдаю метеоризмом!

— Должен был, — согласилась Крошкина, — но я включила музыку на всю громкость и ничего не слышала.

— Понятно. А в чем, собственно, проблема? — нахмурился Андрей.

— Проблема заключается в том, — сказала Снежана, засовывая длинную черную прядь волос в рот и нещадно ее жуя, — что Василий Копейкин не помнит, кто такой Василий Копейкин! У него временная, а я бы еще заметила, местная, амнезия. За два дня, что мы с ним валандаемся, он вспомнил свое имя и фамилию, вспомнил ресторан. Сколько ждать, когда он вспомнит все остальное?! Нет, конечно же, мы две добрые самаритянки, сами захотели помочь человеку…

— Ага, — скривился Копейкин, — они сами захотели, как же. Это я их припугнул похищением. Я не помню, а вдруг они меня действительно похитили?! Бритву даже не купили, кормят одними полуфабрикатами…

— Вася, перестань капризничать, — попросила его Алена, тот обиженно засопел, но замолчал.

— Есть еще одна проблема, — вздохнула Снежана, выкладывая на стол сыщику две записки. — Его требуют вернуть. И начали угрожать. Но куда его возвращать, мы с подругой не знаем!

Туровский взял записки и принялся их внимательно разглядывать. Первая просто и лаконично требовала вернуть то, что Снежане не принадлежало. Вторая после требований переходила к угрозам. «…А то сильно пожалеешь». Туровскому эта записка напомнила мультик про «мстя моя будет ужасной». Но дело, как он профессионально почуял, проанализировав в уме все факты, на самом деле серьезное. Парень потерялся, девчонки стали получать записки. Каким, кстати, образом?

Брюнетка, которая в отличие от блондинки излагала все ясно и четко, рассказала, что первую записку прикрепили под автомобильное зеркало, предварительно скрутив его с положенного места. Случилось это вчера. А сегодня утром она обнаружила проколотое колесо у своей «девятки». Колесо прокололи длинным, острым, блестящим ножом, припечатав таким образом вторую записку с угрозой. После этого девушки решили не ждать милости от судьбы, а идти к частному сыщику. По близости располагалась контора Туровского.

— Хорошо, — сказал Андрей, не сводя глаз с встревоженной брюнетки. — Я займусь вашим делом. И, — тут он поднял вверх указательный палец, — это значит, что докопаюсь до истины. А истина, барышни, может оказаться такой шокирующей! Обещайте мне, что выдержите правду, какой бы она не была.

— Ах, — схватилась за грудь Алена, — вы подозреваете самое худшее?! Вася монстр-резидент инопланетной разведки? Люди в черном отключили его память?

— Вот дура, — в сердцах высказался Копейкин. — Придумает же такое!

— Василий! — оборвала его Снежана. — Не волнуйтесь, господин сыщик, мы ни о чем не пожалеем.

— Давайте ваш договор, — подмигнула ему Алена.

После подписания договора и внесения залога, залог, разумеется, вносила Снежана как самая кредитоспособная, (Копейкин, чувствуя себя не джентльменом, еще раз напомнил ей о банковской ячейке), троица вышла на улицу.

— Я не поняла, — возмущенно проговорила Снежана, обращаясь к подруге, — почему ты ему все время подмигивала?! Конечно, Туровский довольно привлекательный мужчина, на которого легко можно запасть, чего стоит его пронзительный стальной взгляд, но подмигивать?!

Аленка Крошкина всхлипнула. Никогда еще она не чувствовала себя такой идиоткой.

Нет, как-то купила блузку как раз накануне распродажи, и на следующий день, увидев скидку, была готова повеситься. Но сегодня все гораздо хуже. Действительно, сыщик был привлекательным, обаятельным, умным, серьезным…

— Он смотрел на меня так, будто я сперла золотой запас страны и спрятала его в своей кухонной тумбочке, — призналась Алена, краснея. — У меня появился нервный тик. Такое было однажды, когда я сессию в институте провалила. Представляешь, ни с того, ни с сего вдруг начала подмигивать преподавателю. Он меня спрашивает, а я подмигиваю, спрашивает, а я… Ну, осталась после экзамена. Этот придурок сразу полез обниматься. Я растерялась и залепила ему пощечину. Он мне залепил «неуд», сволочь.

— Печальная история, — хихикнул Василий, — главное, теперь не теряйся. Все вы, бабы, на смазливых мужиков падкие!