Владимир Кунин - Кыся

Шура мой, помню, однажды китаянку заклеил. Правда, на вторую ночь выяснилось, что она чистокровная киргизка с Иссык-Куля, но ее дядя по матери — уйгур. Помесь казаха с китайцем. И живет за Талгарским перевалом. А это уже Китай.

Короче, она плела такую несусветную чушь, что Шура в полном восторге купил ей на наши последние деньги билет на поезд и отправил ее в Киргизию.

Вот и я решил разрушить все межвидовые границы к чертовой матери! Тем более, что эта малышка была достаточно элегантна и симпатична даже по строгим Кошачьим меркам.

Я спрыгнул вниз на задние сиденья, вытащил ее лапой из угла, обнюхал, как положено, а она вдруг — шмяк на спину, лапы в стороны, и как задышит, как задышит!..

А у меня в ушах еще вопли черненькой Сузи, рык моего Водилы, запахи совершенно определенные, эти… Ну, как их? Половые! Голова кругом идет!

И, что самое поразительное, чувствую — собачонка-то сама хочет! Ну, надо же?! Наверное, такое ни одному биологу, ни одному доктору Кошачье-Собачьих наук и во сне не приснится!

Уж и не помню, как я ее перевернул, прижал всем своим весом к мерседесовским подушкам, ласково так, легонько прихватил зубами за шкирку и…

Как и было обещано — в подробности не вдаюсь. Одно могу сказать: это было так здорово, что и не высказать!!! Ласковая оказалась — очень многим нашим Кошкам поучиться.

Мы потом валялись у нее в машине — она рассказывала мне, что я, дескать, у нее первый. Хозяева ей ЭТО не разрешают. Боятся, что ЭТО может ее испортить, а она очень дорого стоит. А ей ЭТО очень даже необходимо, потому что время идет, возраст поджимает, она становится нервной, слезливой, вспыльчивой. Аппетит пропадает. Спит плохо. Но уж если спит, то урывками, и сны всю дорогу исключительно про ЭТО. Она три раза уже видела ЭТО у Людей, два раза у Собак, и один раз у Кроликов. И с тех пор только об этом и думает…. Так что, если я не очень устал, то не смог бы я сделать ЭТО еще один раз?..

— Об чем речь!.. — говорю я словами Шуры Плоткина. — Какие проблемы?! Желанье дамы — закон для джентльмена!

И еще пару раз ЭТО сделал.

…Лежим, отдыхаем. Я смотрю, между передними сиденьями из-под коврика выглядывает краешек чего-то желто-блестящего.

— Слушай, Дженни, — говорю я.

Ее, оказалось, Дженни зовут…

— Слушай, Дженни, — говорю. — А чего это там под сиденьем валяется? Во-он блестит, видишь?

— А это Его зажигалка, — говорит Дженни. — Между прочим, золотая. Тяжелая, кошмар! Я пробовала ее вытащить оттуда, но мне это оказалось не по силам. Да я и не очень старалась… Он из-за этой зажигалки устроил такой хамский скандал в вашей «Астории», что двух горничных, которые убирали наши апартаменты, уволили по подозрению в воровстве, а дежурную по этажу перевели в горничные. Выглядело это отвратительно! Он орал, брызгал слюной, писал какие-то письма, доносы, приходила ваша полиция… Моя Хозяйка, его жена, умоляла Его прекратить эти чудовищные сцены, так он и на нее накричал! При всех… Причем, я не преувеличиваю: таких зажигалок он может покупать тысячу штук в день… При его состоянии, при всех его гешефтах, при всех его домах в Германии, в Швейцарии, в Италии — так себя вести?! Причем, я сама видела, как он выронил ее из кармана и она завалилась за сиденье. А уж потом проскользнула под коврик…

Честно говоря, из всей ее великосветской болтовни, я понял одно: ее Хозяин — богатый мудак и жлоб, выронил зажигалку, а потом кого-то обвинил в воровстве вместо того, чтобы поискать ее в собственном автомобиле. И эта зажигалка сейчас лежит у меня перед глазами, а Хозяин Дженни, успев наплевать в душу сразу же многим Людям, считает эту зажигалку безвозвратно утерянной.

Все остальное — «Астория», «горничные», «апартаменты», «гешефты» мне было до фонаря. Я ничего этого не знал, и мне на это было решительно наплевать.

Что главное в этой истории: существует зажигалка, которая считается утерянной. Все!

— Есть идея! — сказал я Дженни. — Давай, подарим эту зажигалку одному моему знакомому Хорошему Человеку. Это будет своеобразной местью твоему Плохому Человеку.

— Прелестная идея! — воскликнула Дженни и лизнула меня в нос. — Но как ты ее достанешь? Она ужасно тяжелая!..

— Детка… — я снисходительно посмотрел на Дженни. — О чем ты говоришь! Не смеши меня, малыш.

— Кыся-а!.. Барсик!.. Мурзик!.. Кы-ся-а-а-а!.. — еще издалека услышал я.

Черт подери! Как мне втолковать Водиле, что я не «Барсик», не «Мурзик», и уж тем более, не «КЫСЯ»!