Арина Ларина - Принц б/у

– С мужем? – поразилась Маргоша. Немыслимо. Таня вышла замуж и даже ничего ей не сказала. – А что за муж?

Спросила она машинально, и вопрос прозвучал как-то беззащитно и глупо.

– Муж как муж. Ухарь такой. Да и Танька уже с пузом была. Хоть и прятала, а видать. У меня глаз-алмаз, насквозь вижу. Небось, нагуляла брюхо да в ЗАГС побежала. Она девка не промах. А мужик обычный, как все. – Бабка пожала круглыми плечами, упакованными в сношенный ватник. – Она матери фотки оставила, зайди, глянь.

Лучше бы Маргоша не видела этих глянцевых фотографий, уже основательно помятых и залитых чем-то липким. Ухарем оказался ее Коля. Это было настолько дико и неправдоподобно, что Маргоша даже заулыбалась, словно ожидая, что ее разыграли.

– Уважительный у меня зять, – пьяно бубнила с печки мать. Сначала, потеряв дочь, она долго пила с горя, а потом с таким же энтузиазмом начала квасить на радостях, что Татьяна нашлась. – Бутылку привез, закусь. Хороший человек. Внучка мне родят, будет у меня летом жить, буду сказки ему читать…

Радужные мечты внезапно оборвались смачным храпом. Маргоша, пошатываясь, вышла из затхлого помещения, провонявшего алкогольными парами и дешевыми сигаретами. Она все еще чему-то улыбалась. Такого не могло случиться с ней. Почему с ней? За что?

Она смотрела на почти не изменившегося Николая и хотела одного: отомстить. Страшно, беспощадно, за все сразу: за предательство, за слезы, за желание умереть, за сломанную жизнь.

– Я чувствую в вас родственную душу, – проникновенно произнесла Маргарита, стараясь задавить нотки истерического, обидного хохота.

Яркие лампы дневного света безжалостно играли на гладких залысинах хорохорившегося ловеласа, дешевая куртка криво топорщилась на широких плечах, а веселенькие зеленые носки радовали глаз торчавшими в районе резинки нитками. Когда Николай ободряюще кивнул ей, Рита чуть не съехала под стол от душившего ее злого смеха. Какой сладкой казалась ей предстоящая месть!

– Знаете, мне кажется, мы сработаемся, – прошептала она, напустив в глаза тумана.

Из кабинета Николай уже выплывал, чувствуя себя хозяином жизни. Небрежно махнув рукой на прощание рыжей и процедив «до завтра», он отчалил белым парусником от отеля.

По мере приближения к НИИ он все больше вырастал в собственных глазах, а мечты несли его бурным потоком к манящему горизонту. Недолго осталось ему трястись в подземке, вдыхая ароматы позавчерашнего перегара и дешевой туалетной воды многопрофильного назначения: ею можно было протирать лицо, душиться и одновременно отпугивать комаров на природе. Пассажиры выглядели откровенно жалкими, задавленными нищетой и тщетно тянувшими свои грязные ручонки к благам капитализма. Они пыжились выглядеть респектабельно, натянув на себя китайский ширпотреб и уткнув носы в «Файнэншиэл таймс» и прочие деловые издания, что должно было символизировать их кровную заинтересованность в биржевых котировках и положении мировой экономики. Натужно создавали видимость благополучия, а Коля уже стоял одной ногой в этом самом счастливом будущем. О нем рядовые сограждане, портившие своим присутствием воздух в вагоне, могли лишь мечтать. Войдя в роль, он чуть не получил по зубам от низкорослого, кряжистого мужика, похожего на тяжеловеса, которому на голову упала штанга, слегка сплющив не только черты лица, но и весь организм.

– Чего пялишься? – мрачно рыкнул дядька в период очередного затишья, когда поезд замер на одной из станций.

Коля с жалостью скользнул взглядом по этому отщепенцу судьбы, навечно обреченному протирать портки в общественном транспорте, и великодушно махнул рукой: мол, живи, бедолага.

Штангист нахмурился, подумал и по результатам мыслительного процесса ринулся на Николая, как бык на тореадора, всенепременно желая получить сатисфакцию. Новоявленного хозяина жизни спасло лишь то, что оппонент медленно соображал, поэтому до разборок с обидчиком дозрел к следующей станции. Коля пулей вылетел на платформу, а нацелившийся на него штангист успел только вынести из вагона свою лобастую башку, которая и застряла в закрывающихся дверях.

– Все, хана, – громко и безнадежно выдохнул тяжеловес, выпучив на Николая печальные глаза барана, уводимого на бойню.

Но судьба смилостивилась над ним, приоткрыв двери еще раз и дав ему возможность, к вящей радости Коли, ввалиться обратно в вагон, увезший агрессивного пассажира в темный туннель. Чтобы не злить фортуну и ненароком не испортить внешность о чужой кулак, Николай решил доехать до работы наземным транспортом. В серо-казенный вестибюль НИИ он входил королем.