Арина Ларина - Принц б/у

Олечка даже не повернула головы на несшиеся из прихожей вопли. Ей было все равно. Она уже не ощущала себя ни жертвой, ни личностью, все более осмысленно поглядывая в сторону тяжелых портьер, закрывавших такое светлое и манящее окно. За ним была прозрачная бесконечная голубизна и ощущение полета, обещавшего вечное счастье.

Побороться с Ритой на равных Николай, конечно, хотел бы, но, будучи человеком разумным, сознавал, что эта борьба сродни восстанию комара против свернутой в трубочку газеты – оценивать свои силы надо объективно. Может, эти олигархи свои проблемы под асфальт закатывают. Поэтому он выбрал позицию несправедливо репрессированного, решив воззвать к Маргошиной совести. В крайнем случае Колясик планировал сдать вновь обретенную семью: так опытный гроссмейстер жертвует пешкой, чтобы спасти партию.

– Я хотела с Ольгой поговорить, – пролепетала Маргоша, лихорадочно соображая, как лучше вести себя с психопатом.

– Разговаривай! – И Коля втолкнул ее в скромно обставленную комнату, а сам подошел к дивану, на котором кто-то лежал.

Запах чеснока смешался с запахами затхлого воздуха и лекарств. Риту замутило. В комнате было сумрачно, несмотря на то, что за окнами давно разлился ясный солнечный день. Маргоша моргнула и вскрикнула от неожиданности:

– Ты?

– Я! – хором ответили хозяева, только у Татьяны это получилось жалко и полуобморочно, поскольку Риту она узнала в первое же мгновение, а у Колясика – нагло и с издевкой, словно он так все и задумывал, давно планируя судьбоносную и впечатляющую встречу.

Маргоша не узнала в растрепанной обрюзгшей женщине старую подругу, она опознала лишь молодцевато выпячивавшего грудь Николая.

– А… как… как ты сюда попал?

Рита не понимала, что происходит. Она давным-давно вычеркнула этого мужчину из своей жизни, а он продолжал преследовать ее, словно консервная банка, привязанная к машине молодоженов. Даже наличие в квартире Алешиной девушки, дрессированного медведя или симфонического оркестра удивило бы Маргошу меньше. Никаких логичных объяснений появлению там Николая она не могла найти. Более того, не хотела. Внутри что-то противно задрожало, и ей захотелось сбежать: просто так, на всякий случай.

Тем временем несправедливо репрессированный занялся разъяснением своей позиции, торопясь успеть сформировать Маргошино отношение к происходящему раньше, чем она сосредоточится.

– Я понимаю, ты там у себя в башке что-то такое наформулировала и теперь злобишься на весь свет, но любая глупость должна иметь границы! Ущербные люди склонны искать стрелочников, но ты была такой идиоткой, что просто напрашивалась на подобное отношение. Не я – так другой! В этой жизни каждый получает именно то, что заслуживает, каким бы несправедливым это ни казалось! У тебя все произошло так, как и должно было произойти! Ты должна была бороться за свое счастье, а не рушить жизни других!

У Риты снова возникло подозрение, что Николай ее с кем-то перепутал. Не исключено, что таких, как она, у Колясика было много. Пропустив эпитеты про собственную ущербность и идиотизм, она попробовала найти в помещении вменяемых, но ни лежавшее на диване тело, ни страшноватого вида тетка с трясущейся губой и блеклыми выкаченными глазами таковыми не являлись.

– За что ты убила бедную девочку? – взвизгнул Николай, попытавшись принять величественную позу обличителя, в связи с чем стал похож на жирафа, проглотившего нечто несъедобное: глаза выпучились, брови уехали вверх к лысоватому темечку, а тонкая шея вытянулась, выперев подергивающийся от избытка эмоций кадык. Отставленная в сторону для пущей многозначительности позы нога тоже подрагивала.

– Абсурд какой-то. – Рите стало дурно. – Кого я убила? Что ты несешь? Что здесь вообще происходит? В конце концов, я не к тебе пришла, а к Ольге!

– Ах, пришла почтить память невинно убиенной жертвы? – ерничал Коля. – Хочешь посмотреть, как мы с Танькой мучаемся? Смотри, наслаждайся. А еще посмотри на девочку, которую ты обрекла на безумие! Да, да! Не надо свои глазки тут выкатывать! Это по юности они у тебя ничего были, а теперь, уж извини, помяла тебя жизнь, не впечатляешь! Ты желала, чтобы моя дочь сошла с ума?

Отогнав мысль, что дочерью Николай называет пребывавшую в ступоре тетку, хотя она вполне была похожа и на безумную, и на обреченную, Рита с трудом собрала рассыпавшиеся мысли в пучок:

– Ты… хочешь сказать, что Оля – твоя родственница? Ты про нее сейчас говоришь?