Владислав Егоров - Путь к вершине

Помни об этом и ты, читатель!

Дорожные байки

Чего только в поезде не наслушаешься! Перестук колес обладает магическим свойством развязывать языки, порой совершенно случайные попутчики делятся друг с другом такими сокровенными тайнами, которые не доверят ни родной жене, ни председателю месткома.

Как сейчас помню истории, услышанные в купейном вагоне поезда Ленинград — Москва, именуемого «Красной стрелой», в ночь на первое января 1963 года. Дата эта врезалась в память не только потому, что то был единственный Новый год, встреченный мной в пути, но и потому, что на дорогу купил я в буфете Московского вокзала города на Неве полкило языковой колбасы, которая как раз в 1963 году вышла из моды.

Когда я зашел в купе, там находились двое: средних лет здоровяк с бычьей шеей и тщедушный гражданин предпенсионного возраста с оттопыренными ушами. На столике уже стояли бутылка шампанского и бутылка коньяка, а здоровяк и оттопыренноухий пассажир выгружали из своих портфелей разнообразную снедь, как-то: буханку черного хлеба и батон, баночку маринованных маслят, с десяток яиц, пирожки домашней выпечки, шпроты и еще какие-то консервы. В заключение извлечен был завернутый в промаслившуюся пергаментную бумагу внушительный сверток, судя по очертаниям, заключавший в себе курицу.

— Так-с, молодой человек, — обратился ко мне пожилой пассажир, — Вот готовимся к встрече Нового года. Если желаете, милости просим к нашей компании.

— Да у меня только колбаса, — смутился я.

— Профинтил, значит, командировочные, — пробасил здоровяк. — А еще небось и от жены заначку утаил, да и ту тоже профукал. Впрочем, ладно, гони свою колбасу! И колбаса сгодится. Давай-давай, глазами потом лупать будешь! Через пять минут — Новый год.

Не привыкший к столь бесцеремонному обращению, я хотел было возмутиться, но тут в купе протиснулся бочком еще один наш попутчик, которого как раз не хватало до полного комплекта. Видно, с ним что-то стряслось, потому что в его покрасневших глазах стояли слезы и он беспрерывно шмыгал своим острым, напоминающим птичий клюв, носом.

— Наконец-то все в сборе! — радостно воскликнул пассажир с оригинальными ушами, — Давайте по традиции сначала проводим старый год. Слава богу, прошел он без потрясений и ознаменован был надлежащими достижениями.

Пассажир, склонный к хамству, откупорил шампанское, разлил его по стаканам, мы чокнулись и выпили. Тут же было налито по второй, потому как по поездному радио раздался звон кремлевских курантов.

— С Новым годом, дорогие товарищи! — торжественно прогудел здоровяк.

— С новым счастьем! — добавил ушастый.

Когда немножко закусили (кстати, к моей тихой радости, вклад прибывшего последним пассажира в наш общий котел составил лишь небольшой кулек карамелей), по предложению все того же неугомонного пассажира тщедушной комплекции стали знакомиться.

— Товарищ Паромов, — отрекомендовался здоровяк. — Руководитель учреждения.

— Ну-с, а меня как старшего по возрасту зовите Михаилом Леонтьевичем, — лучезарно улыбнулся ушастый пассажир — Служу начальником отдела кадров.

— Поэт Анзор Кохинхин, — поднялся с сиденья взволнованный пассажир, поклонился по сторонам и всхлипнул.

Представился и я.

Естественно, выпили за знакомство. На сей раз коньячка. Завязалась беседа. Как водится, поговорили о переменчивой ленинградской погоде, о видах на урожай, об игре сборной по хоккею. Потом Михаил Леонтьевич посетовал, правда без надрыва, а, скорее, даже весело, на участившиеся покалывания в пояснице, что дало повод руководителю Паромову безапелляционно заявить:

— Служи вы в моем ведомстве, я бы вмиг вас на ноги поставил.

— Знаете какой-нибудь рецепт? — заинтересовался Михаил Леонтьевич. — Йога или средство народной медицины?

— Средство мое собственное! — гордо изрек товарищ Паромов. — Раз проявляете интерес, могу доложить. Только попрошу во время моего выступления не чавкать! — Он выразительно посмотрел на поэта, уминавшего грибки, и начал рассказ, который предварительно озаглавил как

Нет, правильно утверждают ученые, что в наш динамичный век без стрессов, то есть крупных неприятностей, никак нельзя. Я эту научную истину и раньше стихийно чувствовал, а тут как-то в одном популярном журнальчике наткнулся на статью медицинского академика, который эти самые стрессы пропагандирует. Без них, мол, человечество очень даже скоро перемрет. И объясняет, в чем тут дело.