Виктор Шендерович - Изюм из булки

А в феврале 1999 года мы снимали приезд Виктора Семеновича на ферму. Это была пародия на типовой выезд областного руководителя в народ: Ельцов вышел из машины, дежурный холуй накинул ему на плечи белый халат — и «федотовский глава» пошел в коровник. По дороге с деловым видом пощупал комбикорм. При встрече с народом пообещал поддерживать отечественного производителя. Всё по сценарию.

Сюжет вышел в эфир — и мы о нем забыли. Ровно на год.

А через год, в феврале 2000-го, на другую ферму приехал будущий президент России Владимир Владимирович Путин. Он вышел из машины; кто-то набросил ему на плечи белый халат — и наше всё в окружении местного начальства двинулось навстречу селянам…

Мы смотрели это в новостях, сидя в «Останкине».

— О, — сказала Лена Карцева, режиссер «Итого». — Смотрите. Прямо как наш Ельцов.

Тут будущий президент Путин свернул с дороги, подошел к тележке с комбикормом и начал с задумчивым видом мацать эту дрянь руками. Мы рухнули на пол со стульев. Когда будущий президент России заговорил о поддержке отечественного производителя, мы, икая от смеха, уже рылись в кассетах.

Параллельная склейка дала обратный эффект: стало уже не до смеха.

Смешно, когда пародия похожа на оригинал. Но каким надо быть оригиналом, чтобы соответствовать пародии, сделанной заранее?

Летом 2000-го главный раввин России Адольф Шаевич прогневал администрацию нового президента поддержкой Гусинского. Ему позвонили и предложили подать заявление об уходе.

Адольф Соломонович, говорят, спросил только: «Кому?»

Дело было в Альпах, зимой двухтысячного.

Накатавшись, я неторопливо спускался в австрийский городок, где мы снимали пансион. На очередном повороте лыжни я увидел сидящую на поваленном дереве Женю Альбац, чему удивился не слишком сильно: русских туристов на Рождество — половина Альп, и мимо меня в тот день проехали по склону несколько человек из московской тусовки.

Между тем Женя среагировала на мое появление как-то совсем неадекватно.

— Витя-я… — низким голосом протянула она и даже замахала на меня руками, как на привидение. — Витя-я…

И замолчала, явно сраженная увиденным.

Я притормозил и поинтересовался, что такого Женя узрела в моем появлении на лыжне. А когда узнал — сам осел на поваленное дерево, уже от смеха. Оказывается, прямо передо мной по лыжне проехал Герман Греф. Он проехал, а за ним сразу из-за поворота — я.

И Альбац решила, что я продолжаю слежку за ними всеми и на лыжне в Альпах.

Догонять Грефа я не стал. Пускай, думаю, отдохнет человек…

Березовский, говорят, был неприятно удивлен арестом Гусинского и даже посетовал своему свежеиспеченному голему: мол, это уже лишнее…

— Вы же сами просили на него наехать! — удивился президент России.

— Да, но я не просил сажать, — возразил олигарх.

— У нас такая технология, — пожал плечами президент России.

Январь 2002-го, только что ликвидировали ТВ-6. Дочь Валентина, девица пятнадцати лет, за завтраком интересуется новостями с фронтов войны за свободу слова. А я едва продрал глаза, мне лень шевелить языком, сижу, отмалчиваюсь.

Минут через десять Валентина осведомляется:

— У тебя что, тоже лицензию на вещание отобрали?

На напоминание о долгах по зарплате владелец ТВ-6 Борис Абрамович Березовский отвечал гениальной формулировкой, пригодной во всяком разговоре с кредитором:

— Деньги были, деньги будут — сейчас денег нет!

В апреле 2003-го новый директор ТВС, ценный кадр олигарха Дерипаски, г-н Терекбаев, задним числом известил нас о снижении вдвое заработной платы за март (цитирую документ в грамматике подлинника) «в связи с перерасходом средств (Война в Ираке)».

Первой моей мыслью было подать в суд на Буша-юниора — какого, правда, хрена он поперся на Багдад? — но я сдержался и правильно сделал. Американская военщина проявила понимание ситуации, и уже через три недели я направил г-ну Терекбаеву столь же вежливое письмо с просьбой по случаю окончания войны в Ираке вернуть мою зарплату на место.

С тех пор в ТВС я не получил вообще ни копейки.

Весной 2003-го Примаков и Вольский, эти доблестные государственные мужи, пошли к Путину — отпрашиваться от дальнейшего участия в погибающем проекте ТВС.