Аркадий Васильев: Понедельник - день тяжелый. Вопросов больше нет [Авторский сборник]

С Тонечкой, с его племянницей, которая прожила у него больше полугода, а потом невесть чего на него наговорила, как будто все уладилось. Тонечка отбыла к мамаше. Сейчас у Кузьмы Егоровича живет Капа, очень миловидная, пухленькая такая и, судя по всему, умненькая. Ну что ж, стареть ему рано, до пятого десятка еще не дотянул. Смотрите, как он в гору поднимается — словно на парусах. Но оставим пока Кузьму Егоровича — он еще не раз появится на нашем пути… Перейдем к более подробному описанию Краюхи, ее окрестностей и достопримечательностей.

Писатели, особенно сатирические, иногда хитрят. Вместо того чтобы прямо сказать: «В один прекрасный летний день на шумной улице Костромы симпатичный блондин Иван Иванович Носков неожиданно встретил очаровательную шатенку Оленьку…», морочат читателям головы: «В один прекрасный летний день на шумной улице города Н…»

Один из ныне здравствующих писателей на расспросы, почему он пользуется этим самым Н., охотно ответил:

— Для удобства. Представьте, что может получиться, если я напишу: «на шумной улице Костромы». Сразу же пойдут письма, причем многие без марок, доплатные: «Шумных улиц в Костроме много, интересно знать, какую вы имели в виду?», «Иван Иванович Носков вовсе не блондин и, состоя в законном браке, встречаться с очаровательными Оленьками избегает и уж во всяком случае не делает этого днем…»

А если еще профессию товарища Носкова указать — врач, например, или агроном, тогда ждите писем с угловым штампом из горздравотдела или из управления сельского хозяйства, что Ивана Ивановича Носкова в списках личного состава не было и нет. А «город Н.» от этих серьезных недоразумений спасает полностью. Попробуй придерись: Н. — и все тут.

— Не вышло бы обобщения… Кострома, Ярославль или Калуга — это все-таки локально, а «город Н.» — обобщающе. Как тут быть?

Собеседник мой слегка задумался, но потом нашелся:

— Это как повезет. Смотря какой критик попадется. Если доброжелательный, тогда, конечно, легче, а если…

— Как же вы мне посоветуете?

— Я бы прибег к проверенной формулировке: «город Н.» — и баста.

Каюсь, меня долго терзали сомнения. С одной стороны и с другой… И я уже было написал: «Случилось все нижеследующее в городе Н». Потом вспомнил о критиках и решил: «Ладно, на письма читателей я сам отвечу как-нибудь, а критикам вряд ли придется, потому еще нет у нас такого обычая, чтоб автор критику печатно отвечал. До такого равноправия мы еще не дожили — только критик может автора как угодно рассматривать. Со всех точек зрения. А чаще всего со своей собственной, называя ее объективной».

Подумав, я не побоялся в своем повествовании точно указать место и время действия. Итак, случилось все нижеследующее летом одна тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года в городе Краюхе.

Первое упоминание о Краюхе как о населенном пункте обнаружено в одной из грамот царя Ивана Васильевича Грозного:

«И того боярина за хулу и лай на великого государя смерти предати. Дворы у жены, детей и братьев отымати и, хотя они по сыску смерти повинны, живота не лишати и назначить жить в Краюху».

Во времена царя Алексея Михайловича на жительство в Краюху был определен за сквернословие и прелюбодеяние расстрига Антип. Одна из краюхинских улиц до сих пор называется Антипинской, хотя ее давно официально провозгласили Спортивной.

При Петре Первом сюда пригнали стрельцов, случайно избежавших царского гнева. На память об этом событии осталась Стрелецкая гора. Позднее ее называли Осиновой — из-за густого осинника, покрывавшего ее склоны. Лет двадцать пять назад тогдашнему председателю горсовета товарищу Сараеву пришла мысль заменить осину березой. Работники гортопа, обрадовавшись случаю выполнить план без дальних ездок, быстро и начисто вырубили осинник, а попутно прихватили и липы на Садовой улице, сославшись на то, что они, дескать, мешают движению городского транспорта. Сараева вскоре сняли за недостаточную заботу о детских яслях и начальном образовании, и потому берез вместо осин не посадили. Лысую гору до недавних пор все называли Сараевской рощей. Но название это забывается, потому что теперь там буйно поднимается молодой сосняк.

При Николае Первом в Краюху привезли замеченного в вольнодумстве сенатского чиновника Чекина. При последнем тиране ссыльных сюда спроваживали целыми пачками… Из этого можно судить, что Краюха в древние времена благоустройством не отличалась: место ссылки — это, понятно, далеко не курорт.