Юлия Вознесенская - Жила-была старушка в зеленых башмаках…

— Овощей мне не надо, я только цветы хочу посадить. Овощи мы бабушке будем из города привозить.

— Опять — город?! Да что там, в городе-то, площади под огороды распахали что ли, раз народ непутевый овощи оттуда возить собирается? Ну да ладно, цветы так цветы… А может, ты хоть картошку возьмешь на посадку? У меня хороший картофель на посев, отборный!

— Вот картошку давайте!

— Умница, детка! Не то что мои… Сиди тут! — Марья Васильевна живенько вскочила и побежала в дом — за семенами и картошкой из погреба.

Очень довольная, с корзинкой посевной картошки и семенами цветов Наталья вернулась к ребятам.

Полдня в саду кипела работа: мальчики пилили сучья и стаскивали их в кучу, а девочки сеяли на грядках семена цветов.

Пришла Марья Васильевна, похвалила их работу и принесла целое ведро каких-то узловатых клубней.

— Это тебе, Наталья, георгины! Сортовые! Она ушла, а Наташка тут же объявила:

— Вот уж что, а георгины сажать я не стану — некуда! — И она выбросила их на компостную кучу.

Потом ребята развели костер, жарили шашлыки на угольях и пекли в золе отборный посевной картофель. Правда, не весь: десятка два картошек Наталья все-таки засунула в середину грядок и притоптала под возмущенные крики друзей: «Ты зачем хорошую картошку выбрасываешь?!»

— Пусть у моей бабушки будет немного свежей картошки. Знаете, какая она вкусная, когда прямо с грядки? М-м-м!

— Она и сейчас вкусная! — ворчали друзья. — Только мало ее…

Вечером отправились назад в Петербург. Из деревни Оринка им надо было дойти еще три километра до станции, носившей то же название — Оринка. Но идти пешком не пришлось: еще в деревне их нагнал Борис Николаевич, усадил всех пятерых в машину и довез до станции.

— Дальше, ребята, добирайтесь на электричке! Вас пятеро, а мне неприятности с гаишниками ни к чему. А бабушке, Наташа, передай, что я могу помочь ей с подружками на дачу выехать.

— Ой, дядя Боря, спасибо! Но вы же знаете нашу Булочку и ее команду: они в первый раз на дачу обязательно своим ходом приезжают. Ритуал у них такой! А все их вещи мы заранее отвезем.

— Ну, я могу и вещи отвезти…

— Да какие там у них вещи! В одну машину все поместится. Папа отвезет или Марковкин!

— Ну как знаете…

— Спасибо, дядя Боря, что подвезли! Привет всем вашим от меня передавайте! И бабушке Юле тоже!

В следующее воскресенье Марк и Катя отвезли в Оринку весь дачный скарб. По дороге заехали на рынок в селе Романовка, купили ведро картофеля, капусту, морковку и свеклу, зелени, а в местном супермаркете накупили продуктов, для себя же взяли бутылку козьего молока. В Оринке Катя навела в доме последний лоск: постелила на постели свежее белье, повесила выстиранные и выглаженные свекровью занавески на окна и занавес из веселых белых, синих и красных ленточек на входную дверь — от мух. На веранде, служившей гостиной в теплые дни, она застелила диван старинным желтоватым покрывалом, оставшимся еще от матери Агнии Львовны, а стол перед ним — льняной скатертью и поставила на него букет только-только начавшей зацветать черемухи.

— Что еще надо сделать? — спросила она, оглядываясь.

— Ничего. Все сияет и сверкает. Иди-ка в сад Максимку прогуливать!

— Ладно, пойду.

— Погоди, я тебе кресло вынесу.

— Да я на лавочке посижу!

— Никаких лавочек! Моя жена — только в кресле!

— Балуешь ты меня, Марковкин! — улыбнулась Катя.

— Ты уверена? — озабоченно спросил муж, подхватывая плетеное кресло и подушку.

— Уверена, уверена! — и Катерина в сопровождении мужа с креслом отправилась в сад «прогуливать Максимку». Они уже знали, что родиться должен, по всей вероятности, мальчик.

Марк проверил электропроводку во всех помещениях, еще раз хорошо протопил печь и плиту на кухне, чтобы окончательно просушить и прогреть дачу, включил холодильник, разложил в нем продукты, и на этом молодые супруги решили, что теперь к приезду бабушек все более-менее готово.

И вот наступил день торжественного выезда на дачу Агнии Львовны, Варвары Симеоновны и Лики Казимировны, ну и Титаника, конечно, — куда ж без него. Кончалась петербургская весна, и наступало ориновское лето! В шесть утра они встали, в семь вышли из дома с тремя сумками на колесиках и Титаником на поводке, в семь тридцать уже были на Финляндском вокзале, благо от метро «Владимирская» ехать было всего три остановки. Поездом в восемь ноль пять они выехали в Оринку. Ехать электричкой им было около часа. Они смотрели в окно и отмечали происшедшие перемены.