Алина Кускова - Любовь со всеми удобствами

– Без меня тебе, любимый мой, земля мала, как остров! – орала Любочка Карелина во дворе своего дома, вертя стройным задом у длинного шеста. Она специально проигнорировала строгое расписание, заметив в открытом окне спальни длинную нескладную фигуру писателя. Вот, настал ее звездный час! Наконец-то он ею заинтересовался! Она столько безответно мучилась, пытаясь привлечь его внимание к себе.

Карелина скинула халатик, обнажая прелести, затянутые в гламурный купальник, и принялась выделывать у шеста такие па, что сердце любого мужчины затрепетало бы, если не от вожделения, то хотя бы из-за интереса к ее стройной фигуре. Но трепетал или нет писатель, ей не было видно. Однако она не теряла надежды и продолжала крутиться.

Да, он забыл, что окна спальни выходят на ее двор. Но эта-то хоть одна! И с ней Карпатов уже объяснился, смутно намекая на следующий раз. Пусть ждет, ему сейчас некогда. Он должен начать роман. И не с ней. Уж если с кем он и начнет роман, то с Синеглазкой. И то, после того как она поссорится со своим ангелом-хранителем Анютой. И не роман вовсе он с ней начнет, а будет ее курировать во время трудного деревенского отдыха. Принесет воды, что ли, чтоб она не мучилась. Карпатов тяжело вздохнул, в голову лезли какие угодно мысли, но только не те, что были нужны для эпопеи. Он плюнул и принялся стучать по клавиатуре.

– Без меня тебе, любимый мой, лететь с одним крылом! – не унималась Любочка, сгоняя в процессе танца лишние килограммы.

Карпатов встал и подошел к окну. Стервы! Они нигде не дают ему покоя!

– Р-гав! Р-гав! – открыла его инкогнито неугомонная Пэрис и принялась лаять на окно.

– Лететь с одним крылом! – надрывая голосовые связки, воодушевленно заорала полуголая Любочка, заметив колыхнувшуюся занавеску на окне писательской спальни.

– Р-гав!

Карпатов плюнул и вернулся на кровать. Он нахмурил лоб, призвал свой талант и принялся яростно бить по клавиатуре. Через три часа он изможденно откинулся на постели. Все, он исполнил свой долг, начал роман-эпопею об отношениях мужчин и женщин. Он все-таки начал! Карпатов с удовлетворением посмотрел на экран ноутбука, который в уголке показывал немыслимое количество написанных листов. Эка, его прорвало! Он написал главу практически на одном дыхании. Ай да Карпатов, ай да сукин сын!

Писатель вгляделся в собственные строчки и не поверил своим глазам. Ничего похожего о рассуждении на тему отношения полов не было ни в одной из них. Все страницы, все до единой, оказались началом обыкновенного любовного романа, рассказывающего о необыкновенной любви немолодого писателя к привлекательной и беспомощной синеглазой даме.

Карпатов схватился за голову и ноутбук. Он вбежал в свой кабинет и посмотрел в окно. Так и есть! Синеглазка торчала во дворе дома и не собиралась никуда съезжать. Ему придется мучиться все лето, мучиться и искоренять в себе зарождающееся к ней чувство. Это ложное чувство ответственности и боязни за чужую жизнь, которое многие путают с любовью. Нет ее, этой любви! Сказки все это, глупости.

У Карпатова что-то закололо в левом боку, когда он увидел угрюмую Синеглазку, сидевшую рядом с забором. Она жаловалась чучелу на то, что сосед-писатель не пришел есть ее стряпню!

Карпатов почесал затылок, нужно было согласиться и зайти на часок. С него бы не убыло. Все равно написал какую-то галиматью. Но уничтожать написанное он не стал.

Анюта варила щи на террасе и поглядывала в сторону реки, на берегу которой, как морские тюлени, обездвиженно лежали дачники. В самой реке кто-то тонул, неистово махал руками и, захлебываясь, кричал: «Караул!» Тонущего дачника, а деревенские все, как один, прекрасно умеют плавать, подхватила старая лодка Степаныча и привезла на берег. «У нас в деревне люди хорошие, – думала Анюта, шинкуя капусту, – никого не обижают. Дачник какой или что похуже, всем помогут. Они же, эти дачники, народец хилый, но любознательный, натерпелись в своем смоге и лезут, как тараканы по щелям, в деревню на свежий воздух. Дуреют от него и чего только не вытворяют!»

Анюта вспомнила Ефросинью, которая каждое лето жила в курятнике. Дом она сдавала городским жителям. Она уже и кудахтать научилась, петух на нее заглядываться начал, за свою принял. Прошлый раз бабы у колодца разорались, барабашку какого-то увидели. Звуки он издавал нечеловеческие. Жуткие, прямо сказать, звуки. Позвали Семена, он мужик здоровый, сразу того барабашку из колодца выудил. Дачником оказался, жильцом Ефросиньи. Он кран в колодце искал, чтобы воду пустить.