Николай Шмигалёв - Почти как три богатыря

– Ещё как может, он ведь у меня того, вставной был, – пояснил Пьердунг. – С тех пор повязку на опустевшей глазнице и ношу. Верёвку с реи мне шею!

Спрашивать при каких обстоятельствах мореход «разжился» вставным глазом и где он «махнул не глядя» обычную ногу на такой красивый – резной и расписной – протез, Царевичу совсем расхотелось. Хотя, если честно, он просто побоялся тронуться умом, продолжая беседу на подобные животрепещущие темы с «капитаном пятого ранга».

Царевич стал молча наблюдать за Старым Пьердунгом, который, несмотря на присущую всем бывалым морякам и матросам неадекватность, вполне уверенно управлялся с неспокойным дракаром, крепко держа в своих руках штурвал корабля, то и дело норовившего свернуть с намеченного маршрута.

Глядел, Иван, глядел, и, не выдержав долгого молчания, вновь заговорил.

– Вот гляжу я на вас, гляжу, и у меня складывается впечатление, что вы, уважаемый, в темноте намного лучше соображаете, куда надо плыть, – одобрительно протянул он, втянув ноздрями свежий ветер.

– Ночью ума много не надо, корабль вести, – деловито проворчал старик, посасывая свою трубку-леденец. – Вон, видишь, самая яркая звезда впереди по курсу? – указал он пальцем в небо.

– Ага!

– Это Биполярно-Путеводная Звезда! – пояснил Пьердунг. – Она главный «маяк» на всех водных путях, от одного полюса до другого! По ней даже полный в морском деле дурак сможет до Аркфрики с закрытыми глазами дойти.

– Как это, с закрытыми? – поразился Царевич услышанному.

– А вот так! – Пьердунг зажмурился, показывая искусство «высшего морского пилотажа», и дракар сразу потянуло влево от изначального курса. Приоткрыв единственный глаз, боцман-лоцман, недовольный собой, вернул корабль на курс и поучительно добавил: – Короче, вот примерно как-то так.

– Круто!

– А то! Это тебе не на телеге по пыльной колее тащиться! – не преминул прихвастнуть морской романтикой боцман. – Это дело для настоящих мужчин! Настоящая жизнь и стопроцентная смерть! Я и с вами пойти согласился, что – мне терять уже нечего – решил в море погибнуть, в пучине свою славную смерть встретить.

– С чего ты взял, что смерть встретишь? – покоробило Ивана от фатального тона моряка.

– А с того, что Морской Дьявол, он же Лох-Несское Чудовище, он же Морской Лох, никому из нас шанса не оставит, – отрешённо вздохнув, прошептал Старый Пьердунг. – Почему у нас никто в море и не выходит. Боятся его все.

– Стоп! А почему нас там, на земле не оповестили, об этом Чудовище морском?! – занервничал Царевич.

– Не знаю! Я думал вы в курсе! – удивлённо пожал плечами боцман.

Иван Царевич поднялся и в раздумье замаршировал по палубе.

– Кстати, про какого-то «морского лоха» ваш конунг что-то там обронил, – припомнил Ваня туманный намёк Леопольдунга. – Мы просто не так поняли, наверное.

– Бывает, – философски заметил Старый Пьердунг и поинтересовался у Царевича: – А чегось это тебе не спится? Не намаялся за день?

– Да я вообще не сплю.

– Интересно! Мне бы так, а то глаза слипаются, а-ах, – зевнул лоцман. – Может встанешь за штурвал, а я «покемарю» немного? Пока Морской Лох нас не учуял.

– А вдруг я не туда сверну?

– Не свернёшь! Биполярно-Путеводной Звезды держись, – дал наставления Ивану Пьердунг. – Я же тебе обьяснял: она главный «маяк» на всех водных путях, по ней даже полный дурак в морском деле сможет до Аркфрики дойти, – он передал штурвал Царевичу и прилёг рядом со спящими, – А если что, не стесняйся, буди!

Спустя пару минут старый морской романтик захрапел, перекрывая шум бьющихся о борт волн. Царевич же, по-детски радуясь возможности почувствовать себя капитаном, пускай и такого небольшого кораблика, стал держать курс на Биполярно-Путеводную Звезду, пока справа по курсу не забрезжил прохладный голубой рассвет. И рассвет этот не предвещал ничего хорошего.

– Свистеть всем наверх! – скомандовал выспавшийся Пьердунг и растолкал ещё нежившихся в спасительном сне богатырей. – Хватит спать салаги! Подъём! Подъём! Шнель, штейт ауф! Штильгештанген!

Разбуженные боцманом колдун с цыганом, потянулись со сна и с удивлением обнаружили стоявшего за штурвалом Царевича.

– Ваня, ты чего там делаешь? – поинтересовался, почёсываясь, Василевс. – Рулишь?

– Только не говори, что ты «неспящий царевич», всю ночь этим занимался, – с сомнением окинул взглядом Сероволк судно и водную гладь за бортом. – Если это так, то я сейчас описаюсь от смеха, ха-ха!