Николай Шмигалёв - Почти как три богатыря

Когда мгла вокруг колдуна и сотоварищей рассеялась, они, в первую ощупав себя («всё вроде бы на нужных местах сформировалось»), не преминули оглядеться по сторонам.

– Ужели, в далёкой заснеженной Аркфрике темницы для высокопоставленных особ так схожи с нашими хлевами? – предположил Царевич, осмотревшись по сторонам. Место больше всего походило на коровник или сеновал, так как вокруг было много сена и невыносимо пахло коровьим навозом.

– Надеюсь, ты ничего не перепутал, кудесник? – оскалившись, прорычал Сероволк и прикрыл глаза от яркого света, его инстинктивное движение повторили и товарищи по удаче (или несчастью, короче, с какой стороны посмотреть), так как дверь того помещения, в котором они материализовались, открылась, и солнечные зайчики утреннего солнца игриво заиграли на их обескураженных лицах.

– Воры! Воры! – закричала во всю свою мощную грудь ядрёная деревенская баба и зафиндилила пустым ведром в ближестоявшего к ней колдуна. – Спасите! Помогите! Грабют! Насилуют! – продолжала сигнализировать она односельчанам, одновременно высматривая, чем ещё можно отбиться от непрошеных гостей. Но только её решительный взгляд наткнулся на стоявшие подле входа вилы, как слегка контуженный метким попаданием Василевс, сообразивший, чем её вторая находка может грозить непосредственно его пошатнувшемуся здоровью, отчаянно взмахнул тростью в направлении голосящей бабы и, крикнув магическое «Баста-а-айс!», навлёк на женщину замораживающий столбняк. Застывшая селянка с занесёнными над головой вилами стала похожа на статую разгневанного Нептуна, в переднике и с грудью пятого размера, но улыбок у троицы не вызывала. Быстро сориентировавшийся в экстренной обстановке Сероволк подскочил к дверям, выглянув наружу, внимательно оглядел подступы к сараю, и, соответственно, возможные пути отступления. Пока на объявленную бабой тревогу никто не мчался сломя голову.

– За мной! – скомандовал цыган. Протиснувшись мимо ледяной бабы-статуи, он сиганул через забор и седой стрелой помчался в сторону леса.

За ним без оглядки засверкал пятками в сторону леса Василевс Премудрый.

– А как же доярка? – крикнул ему вслед Царевич, не решаясь бросить в таком состоянии «беспомощную» женщину. – Расколдовать бы!

Однако, заметив как в стремительно оттаивающей женской руке, угрожающе закачались вилы возмездия, благородный юноша Иван понял, что для хозяйки хлева на этом чудеса жизни никоим образом не заканчиваются, и благоразумно метнулся за спутниками. Когда Царевич нагнал своих товарищей, раньше его скрывшихся в лесу, его взору предстала следующая картина: Яков Сероволк, скуля и кашляя от душившего его смеха, катался по траве, а Василевс Премудрый невозмутимо сидел под дубом в позе лотоса и, то и дело, прикладывал набалдашник волшебной трости к вздувшейся на лбу шишке, виновницей коей было пустое (и это еще, слава богу!) ведро нервной селянки.

– Что это всё значит? – не понимая пока всей трагедии происшедшего, спросил Царевич.

Цыган, немного успокоившись, но, всё ещё держась за живот, встал на ноги и, стараясь не смотреть на умиротворённое лицо мага, прояснил суть случившегося:

– Видишь ли, Ваня, по-моему, этот алхимик продал свою душу какому-то клоуну, – Яков не сдержался и вновь захохотал.

– Никому я душу не продавал! – медитируя в соответствующей позе, ответил колдун и вновь приложил шар к шишке. – Это всё из-за вас, темнота безграмотная! Сами виноваты!

Сероволк весело оскалился.

– Да, это наша вина, что послушались тебя «учёного». Чуть в хлеву от дояркиной руки не погибли.

– Знаешь что?! – открыл глаза Премудрый. – Если бы вы направили свои помыслы на царицу, а не на коней своих и зерновые, то мы бы не оказались в хлеву между коровами и фуражом. Сами телепортационную траекторию сбили, голубчики.

– Выходит, доярушка, которая тебя атаковала, та самая недоцарица, к которой ты мыслил телепортацию применить? – понял в чём «соль» Иван. – Право, ситуация неординарная.

Царевич переглянулся с цыганом, и они уже дружно засмеялись над колдовским «фокусом». Хотел Василевс их наказать за такое непочтение к его персоне: в лягушек там превратить, или диарею наслать, но в подписанном им контракте одним из первых пунктов было обещание «подлянок сподвижникам не чинить, а помощь всяческую оказывать не раздумывая». Поэтому, бессильный в данном случае, колдун мог только терпеливо ожидать, пока запас сарказма у его веселившихся попутчиков иссякнет.