Аркадий Арканов - Вперёд в прошлое

Он возник за ее спиной внезапно и неслышно в мутной ночи под мутным небом. Она поняла это только тогда, когда ощутила на плече его поцелуй.

– Я пришел проститься, – произнес он печально. – Я ухожу. Я должен.

– Куда? – испуганно спросила девочка.

– Туда, – указал он рукой в сторону таинственной сени. – Там меня ждет счастливый соперник. Рок завистливый бедою угрожает снова мне.

– Не уходи, он убьет тебя, – сказала девочка и взяла его за руку.

– Может быть, – задумчиво сказал он. – Но я все равно буду тебя ждать.

– А если я не приду?

– Я буду ждать.

– Долго-долго?..

– Долго-долго...

Он снял очки, и впервые девочка увидела, что глаза у него не зеленоватые, а густо-густо черные.

– Мне страшно и дико, – прошептала девочка и прижалась лицом к его красной, влажной от росы рубахе.

– Пора, мой друг, пора. – Он осторожно отстранил девочку. – Я не властен над судьбою...

Сделав несколько шагов, он остановился, повернулся лицом к девочке и сказал, как бы извиняясь:

– Я вас любил так... как дай вам бог...

И больше уже ни разу не обернувшись, он пошел навстречу так манившей и ждавшей его таинственной сени.

И девочка поняла, что должно случиться нечто страшное и непоправимое, помешать чему она не в силах, и урна с водой, выскользнув из ее рук, разбилась об утес, и девочка превратилась в печальную статую. Она еще видела, как он, рассекая тросточкой воздух, вошел в таинственную сень, а потом там что-то сухо выстрелило, и повалил с неба тяжелыми хлопьями красный снег, постепенно покрывший землю сплошным красным понедельником.

И впервые за последние дни девочка проснулась по звону будильника в семь часов утра...

Некоторое время она еще лежала, не мигая глядя в потолок. Потом поднялась, испытывая где-то внутри полную пустоту и безнадежность, и прошла в ванную.

– Слава богу, – сказала мать отцу, – сегодня она ни разу не проснулась. Слава богу...

За все утро девочка не произнесла ни слова и даже не поинтересовалась, почему мать решила проводить ее в школу.

...Директриса в черном платье, с тщательно забранными назад в пучок волосами, появилась в классе сразу после звонка на урок. Дети встали.

– Ребята, – произнесла она ровным голосом, – с сегодняшнего дня ваш учитель литературы перешел в другую школу. Через несколько дней роно пришлет вам другого преподавателя, а пока уроки литературы буду вести я. Садитесь.

Дети сели.

– Итак, последний период творчества Пушкина...

Она несколько задумалась, собираясь с мыслями.

– Царское самодержавие не могло простить Пушкину вольнолюбивый характер его стихов и только искало повода, чтобы расправиться с поэтом. И такой повод представился. Двадцать седьмого января тысяча восемьсот тридцать седьмого года Александр Сергеевич был смертельно ранен на дуэли. Это произошло так...

Девочка медленно встала из-за стола.

– Это произошло из-за меня, – отрешенно проговорила она.

– Что? – взглянула на нее директриса.

– Это случилось из-за меня, – повторила девочка.

Кто-то хихикнул.

Затем в полной тишине девочка сложила вещи в свою синюю джинсовую сумку, повесила ее на плечо и вышла из класса.

Она неторопливо подошла к качелям, забралась в лодочку, легла навзничь и стала смотреть в по-осеннему выцветшее, но все еще голубое небо. Куда-то к югу тянулся крикливый караван гусей. Таинственная сень обнажалась с печальным шумом.

«Вот уже и октябрь пришел», – подумала девочка.

Приближалась довольно скучная пора...

Спустя четыре года после «метропольских» событий органы безопасности предложили мне еще один вариант «сотрудничества». В один из августовских дней 1982 года в моей однокомнатной квартирке на улице Чехова раздался телефонный звонок. Человек, звонивший мне, сухо, но вежливо представился как сотрудник Комитета государственной безопасности, назвал свое имя, фамилию, отчество, звание и сказал, что желает со мной побеседовать. Я, как и в прошлый раз, наивно пригласил его к себе домой. «Исключается, – не раздумывая, отрезал он. – Я бы хотел встретиться с вами в другом месте».

Я поинтересовался, в каком именно месте. Он ответил: «Не хотелось бы привлекать особое внимание. В гостинице «Белград» на Смоленской площади на первом этаже есть кафе. Там я буду вас ждать завтра в четырнадцать часов». – «А как я вас узнаю?» – задал я естественный вопрос и получил четкий ответ: «Вам не надо будет меня узнавать. Я вас сам узнаю».