Через несколько недель они записывают «хуки» всех песен, которые у них сейчас крутятся, присобачивают ярлык с названием и фамилией исполнителя и продают эти сведения звукозаписывающим компаниям, чтобы те наделали еще больше этой дряни. А еще продают конкурирующим радиостанциям, которые хотят крутить то, что крутят большие сети. Все это делается затем, чтобы какие-нибудь оригинальные композиции вдруг не просочилось в эфир.
Позвольте объяснить: вообще слушать музыку, которую подобрали чужие люди, кажется мне плохой идеей. К тому же, что более важно, если в Америке музыка нравится многим, она по определению херовая. Особенно если публике, которой это нравится, какие-то дельцы заранее сказали: вам должно понравиться. Прошу вас. Избавьте меня от людей, которых можно учить, что им нравится, а что нет.
По-моему, если ты уже не шестилетка, а музыку ищешь на радио, с тобой что-то сильно не так. Я надеюсь лишь на то, что mp3-плееры и файлообменные сети похоронят FM-радио, как они похоронили звукозаписывающие компании. Пусть не в воздухе, но хоть в эфире станет чище.
Ого, ты слышишь?
Для чего ставят сурдопереводчика показывать «Знамя, усыпанное звездами» («Знамя, усыпанное звездами» (The Star-Spangled Banner) — национальный гимн США) на языке глухих? Разве глухие не знают слова наизусть? И потом, жестами ведь вряд ли можно передать личную манеру исполнения певца. Разве сумеет кто знаками втолковать глухому причудливую вокальную акробатику, которой подвергают наш гимн чернокожие певицы? Особенно последние строчки: от «Есть еще храбрецы...» и до самого «...в ком свобода жива» («Еще есть храбрецы, в ком свобода жива» — последняя строка американского гимна (пер. М. Наймиллера), которые у них могут тянуться и шесть, и семь минут. Знаете, я думаю, сурдопереводчик просто руку сломает, если попытается все это перевести.
Да и вообще, какое отношение национальный гимн имеет к спорту? Никогда этого не понимал. Пинай мячик!
Практика, практика, практика
Такое впечатление, что в Средние века в любом замке имелась своя команда трубачей, которые, выстроившись в ряд, сопровождали всякое важное событие громкими и витиеватыми фанфарами. И вот что-то я подумал, что ведь этим ребятам иногда нужно было и репетировать. Ну знаете: «Репетиция фанфар в три часа возле рва». По разным причинам: в группу пришел новый парень, нужно выучить новые темы или куплены суперсовременные трубы.
И вот что мне интересно: когда эти ребята занимались — и снова и снова по многу раз выводили свои фанфары, — люди, работавшие в замке, всякий раз вскидывались поглядеть, что происходит? Может, хоть некоторые — чисто по привычке? Или никто, в принципе, не обращал внимания — понимали, что это просто репетиция?
И если так, то что бывало, вздумай король в подобный момент, когда все отдаются ложному чувству безопасности, двинуться через двор навестить сестру в подвальной темнице? Вот трубачи трубят, уже возвещая о нем, а половина народу, занятого работой, и ухом не ведет. Разозлится король или все поймет?
И вот еще — ведь почтительную стойку тоже, наверное, нужно было тренировать? Идеальный случай для подданных поупражняться в этом именно во время фанфарной репетиции. Понимаете, убиваются сразу два зайца... Ой ладно, к черту. Именно такие мысли мешают мне чего-то добиться в жизни.
Прыгай, а не вопи
Расскажу, почему я противник пения. Пение кажется мне показателем ограниченных языковых способностей. По моему ощущению, если у человека есть ценная мысль, заслуживающая передачи другим, но почему-то ее нельзя передать без помощи банджо или тамбурина, то, может быть, нам, остальным, совсем не нужно с этой мыслью знакомиться. Иные могут поспорить: «Пение служит скорее для выражения эмоций, чем мыслей». Ладно, пусть. Но с моей точки зрения, когда дело доходит до выражения эмоций, тут визг будет гораздо эффективнее пения. Давайте посмотрим правде в глаза: если нужно передать эмоции, то визг для этого лучшее средство.
И справедливости ради добавлю: чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что пение-то и есть не что иное как эволюционная форма визга. Это просто тщательно организованная и общественно приемлемая его разновидность. И думается мне, ребята, что визга в мире на сегодня более чем достаточно.
А вот танцы, с другой стороны, я могу понять. Танец — это высокоразвитая форма подскакивания и тряски, а в том, чтобы подскакивать и трястись, уж точно нет дурного. Подскакивать и трястись в моей книге нормально. И вообще, на самом деле мне кажется, подскакивать и трястись — это очень важно. Так что, прошу вас, не стесняйтесь, если вам хочется, подскакивайте и тряситесь. Но если упадете и сломаете ногу, ко мне плакаться не приходите. Напишите песню.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу