Владимир Кунин - Дорога к звездам

Как я и предполагал, пожилой потертый Кот оказался далеко не дураком: он тут же прочитал мои мысли и немедленно объяснил:

— Первую информацию о происшествии на Девяносто девятой улице мы получили от... — Кот сделал легкий полупоклон в сторону Крыс, торчавших в подвальном окошке. — От наших новых... м-м-м... союзников, если можно так выразиться...

— Можно, — сказал старый седой Крыс. Потертый Кот достойно и благодарственно кивнул седому Крысу и сообщил, что вторая информация поступила от Кошки, служащей непосредственно в русском магазине, на глазах которой все и происходило.

— И поэтому, — продолжил пожилой Кот, — сегодня мы счастливы предложить вам, мистер Мартин...

Беленькая, пушистенькая поблядушечка уже шла ко мне, зазывно покручивая попкой с хвостиком, и я понял, что если сейчас не прерву пожилого Кота, наше первое деловое совещание превратится черт знает во что! Ибо я уже видел, как несколько Котов и Кошек собираются выступить именно в таком же хвалебно-истерическом ключе: «Да здравствует наш новый Царь-батюшка — самый великий, самый смелый, самый-самый-самый!!!»

— Моментик! — решительно гаркнул я. — Попрошу умерить восторги. В моих поступках, как во вчерашнем, так и в сегодняшнем, нет и малейшего намека на то, что вы так пышно называете ПОДВИГАМИ. Никаких героических поступков я не совершаю. Все вы обладаете теми же возможностями. Это нашему Виду и Роду дано свыше. И не пользоваться этим подарком природы я считаю преступлением! Попрошу перейти к делу. Насколько я понял, наиболее важной, я бы сказал, «жизненной артерией» как для нас, так и для наших коллег из клана миссис Мадам является участок Девяносто девятой улицы от Шестьдесят пятой роуд до Квинс-бульвара. Пожалуйста, перечислите мне все возможные точки приложения наших сил по правой стороне улицы, если стоять хвостом к Квинс-бульвару.

Коты и Кошки, освободившись от необходимости льстить мне и подлизываться, наперебой заорали:

— Ресторан «Регистан» открыли недавно бухарские евреи!..

— Китайская химчистка!..

— Корейский рыбный магазин... — всхлипнул кто-то из Котов.

— Американо-еврейская аптека...

— Кошерная лавка!..

Надо будет у Рут спросить — что это?..

— Гросери... Что-то типа гастронома, — пояснил пожилой Кот, почувствовав мое замешательство.

— Банк на углу Квинс-бульвара...

Как-то в Грюнвальде мы были с Фридрихом в его банке — тоска смертная. Вот уж не для Котов!

— Ну, в банке нам делать нечего, — сказал я. — Теперь, пожалуйста, — левую сторону.

Хорошо, что Водила как-то обучил меня, где лево, а где — право. Оказалось, что это совершенно разные стороны!

— Еще одна китайская прачечная...

— Русский магазин!.. — сказал пожилой Кот.

— Еврейская сапожная мастерская Ленина...

Мне показалось, что я ослышался и не поверил своим ушам:

— Чья сапожная мастерская?!

— Ленина, Ленина! — подтвердил из-за моей спины седой Крыс. — Мы там бываем. Вообще-то его зовут Алик, но так как он похож на какого-то «Ленина» — лысина, бородка, кепочка, то все-все евреи и русские нашего района называют его — «Ленин».,

— Интересненько... — пробормотал я. — Давайте дальше!

— Бухарскую парикмахерскую забыли!..

— Правильно! И русский кар-сервис. Такси...

— А греческий ресторан?! — вожделенно простонали чуть ли не хором несколько Котов и Кошек.

— Все? — спросил я.

— Да, пожалуй... — неуверенно промямлил кто-то.

— К сожалению, все забыли про китайцев с их «Стесенери», — смущенно сказал пожилой Кот. — Это журналы, газеты, открытки, бумага... А так как у меня в прошлом есть достаточно большой опыт работы с печатным словом, то мне очень хотелось бы сотрудничать именно там. Я смог бы держать всех вас и наших союзников в курсе текущих событий...

Тут у меня вообще глаза на лоб полезли! Вот она — Америка... Мало того, что на одном квартале уместились представители половины земного шара со своими заведениями, здесь еще и Коты «работают с печатным словом»!..

— Вы что же, читать умеете, мистер?.. — спросил я.

— Хемфри, — подсказал мне пожилой Кот. — Да, мистер Мартин. Умею.

История старика Хемфри оказалась просто поразительной!

Когда-то Хемфри служил на углу самой знаменитой в Манхэттене Пятой авеню и не менее известной Сорок второй улицы, в огромной Публичной библиотеке Нью-Йорка.

Сказав «служил», я ничуть не преувеличил. В расцвете своей молодости Хемфри был зачислен в штат служащих нью-йоркской Публичной библиотеки в качестве ОФИЦИАЛЬНОГО МЫШЕЛОВА с окладом, покрывающим все расходы на его содержание. Он даже медицинскую страховку имел!