Роальд Даль: Мой дядюшка Освальд

— Вы имеете в виду скарабея? — уточнил я.

— Конечно, нет, — ответил он. — Суданский пузырчатый жук — крылатое насекомое, этакая смесь мухи с жуком, длиной сантиметра полтора-два. Очень симпатичное насекомое с переливчатыми золотисто-зелеными крылышками.

— А в чем заключается секрет? — спросили мы.

— Эти маленькие жучки, — объяснил нам майор, — встречаются только в одной части Судана. В небольшом районе площадью примерно тридцать квадратных километров, расположенном к северу от Хартума. Там растет дерево под названием хашаб. Жучки питаются листьями этого хашаба. Некоторые туземцы проводят всю свою жизнь в поисках этих жучков, их называют охотниками за жуками. У них острое зрение, и они знают все, что только можно знать о повадках этих хитрых насекомых. Они их ловят, убивают, сушат на солнце и толкут в мелкий порошок. Этот порошок высоко ценится среди туземцев, которые хранят его в специальных резных шкатулках. У вождя племени шкатулка обычно сделана из серебра.

— Но что они делают с этим порошком? — никак не могли мы понять.

— Дело не в том, что они с ним делают, — усмехнулся майор, — а в том, что он делает с ними. Крошечная щепотка этого порошка — самый мощный афродизиак, то есть секс-стимулятор, в мире.

— Шпанская мушка! — выкрикнул кто-то. — Это же шпанская мушка!

— Не совсем, — возразил майор. — Обычная шпанская мушка водится в Испании и южной Италии. А жук, о котором говорю я, встречается только в Судане, и хотя, он принадлежит к тому же виду, это совсем другое насекомое. Он в десять раз мощнее шпанской мушки. Этот маленький суданец вызывает сильнейшую реакцию, поэтому он опасен даже в маленьких дозах.

— Но, тем не менее, его используют?

— О, Господи, еще бы! Все аборигены Хартума и северных областей пользуются жучком. Белые, которым о нем известно, стараются держаться от него подальше, потому что он чертовски опасен;

— А вы сами его пробовали? — поинтересовался кто-то из моих приятелей.

Майор взглянул на него и усмехнулся в свои огромные усы.

— К этому мы еще вернемся.

— Как же он все-таки действует? — спросила одна из девушек.

— О Боже, — хмыкнул майор: — Как он действует? Он разжигает костер у вас под гениталиями. Ведь это сильнейший возбудитель и раздражитель, Мужчины испытывают неконтролируемое половое влечение и при этом имеют мощную и продолжительную эрекцию. Не могли бы вы передать еще стакан вина, мой мальчик?

Я потянулся за вином. Мои гости вдруг притихли. Завороженные девушки, не отрываясь, смотрели на майора горящими глазами. Юноши уставились на девушек, наблюдая за их реакцией на эти внезапные откровения. Я наполнил вином, стакан майора.

— У вашего отца всегда был отличный винный погреб, — заметил он. — И хорошие сигары. — Он многозначительно посмотрел на меня.

— Не желаете ли сигару, сэр?

— Вы очень любезны, — кивнул он.

Я принес из, столовой коробку отцовских «Монтекристо». Майор сунул одну сигару в рот, а другую в нагрудный карман.

— Если хотите, я расскажу вам всю правду о том, как я испытал на себе действие пузырчатого жука.

— Расскажите, сэр, — в один голос воскликнули мы.

— Вам понравится моя история, — сказал он, доставая сигару изо рта и отрывая кончик ногтем большого пальца. — У кого-нибудь есть прикурить?

Я поднес спичку к сигаре. Клубы дыма окутали его голову, сквозь них лицо его казалось гигантским перезрелым фруктом бордового цвета.

— Однажды вечером, — начал он, — я сидел на веранде своего бунгало. Оно находится примерно в семидесяти пяти километрах к северу от Хартума. Стояла адская жара, и у меня позади был тяжелый день. Я лежал в шезлонге, закинув ноги на перила, и пил виски с содовой. Первый глоток приятным теплом разлился по телу, и могу вас заверить — нет более сильного удовольствия, чем первый глоток виски после тяжелого знойного дня. Через несколько минут я зашел в дом и налил себе еще виски, а вернувшись на веранду, снова расположился в шезлонге. Рубашка намокла от пота, но у меня не было сил дойти до душа. И вдруг со мной случилась нечто невероятное. Я хотел поднести стакан с виски ко рту, но не смог пошевелить рукой, — она буквально застыла в воздухе, сжимая стакан скрюченными пальцами. Я не мог двигаться. Я не мог даже говорить. Я попытался позвать на помощь слугу, но не смог издать ни звука. Столбняк. Паралич. Мое тело обратилось в камень.

— Вы испугались? — спросил кто-то.

— Конечно, испугался, — ответил майор. — Я был просто в панике. Только представьте: я один в суданской пустыне, и на протяжении многих миль нет ни одной живой души. Но паралич довольно быстро отступил. Он длился всего пару минут. Когда я пришел в себя, первое, что я почувствовал, было страшное жжение в паху. «Вот это да! — изумился я. — Что за чертовщина?» Но происходящее не вызывало никаких сомнений. Мой приятель проявлял бурную активность и через несколько секунд торчал, как грот-мачта на парусной шхуне.