Валерий Романовский: Белая кость

53-я казарма, помнившая еще экипажи первых «потаенных судов» Подплава Императорского флота и героев-подводников Великой Отечественной, после знойного июльского дня встретила их приятной прохладой, необычным мраком и устойчивым запахом гальюна. Матрос на входе доходчиво объяснил, где располагается каюта офицеров 229-го резервного экипажа.

Повсюду царил «адмиральский час». Казалось, он вырубил всех. В казарме было тихо и сонно. Подводники, возлежа на металлических койках поверх синих флотских одеял, мирно переваривали недавний обед. Офицерская каюта на пять коек, по местным понятиям, была стандартной. Пара видавших виды шкафов и три тумбочки, два письменных стола в центре, застеленные навигационными картами. В дальнем углу на «баночке» ядовито зеленел мощный сейф, а здоровенный графин с мутной водой в окружении двух граненых стаканов красовался на нем, словно шпиль на «высотке».

Всю эту мебельную экзотику дополняли развешанные по стенам: политическая карта СССР, портреты членов Политбюро и стенд с фотографиями сил вероятного противника. На одном из шкафов красовалась трехлитровая стеклянная банка с экзотической биркой, оповещающей присутствующих: «БАНКА СБЕРЕГАТЕЛЬНАЯ (пивная)». Емкость на две трети была заполнена мелочью и какими-то бумажками. Возможно, «долговыми расписками». Похоже, «банк» функционировал и жители каюты, да и не только, частенько пользовались его услугами. Холостяцкая атмосфера каюты «как топор» висела в воздухе и «светила» нежданным посетителям дырками рваных носков четырех отдыхающих старших лейтенантов. «Гусары» были разбросаны по койкам. На одной из «банок» валялось снаряжение с кортиком и повязка «рцы».

Шум входящих с людей с чемоданами приоткрыл очи ближайшего из них. Вполне осмысленно, указывая рукой на свободную койку, он пробасил: «Располагайтесь!».

Похоже, сил у офицера хватило лишь на эту фразу, он снова смежил очи. Судя по погонам, двое из четверых спящих были врачами. Копытов с Ростовским присели на свободную койку и, понимающе переглянувшись, улыбнулись. Старлейское братство вкушало «святая святых» флота — «адмиральский час», тут уж мешать не моги…

Вскоре по трансляции объявили построение на плацу. С коек поднялись все одновременно. Хозяин кортика представился первым:

— Штурман экипажа Погорелов Леонид.

— А кто у вас в экипаже доктор? Или у вас у каждого свой? — вопросительно оглядывая окружающих, с любопытством спросил у присутствующих Дима.

— Да нет, — немного смущаясь, ответил один из докторов. — Мы просто воспользовались гостеприимством друзей. А служим мы с Кешей в соседней бригаде.

— Ну, а я — Макаров Виктор, тоже штурманю на соседней бригаде, — поставил точку в череде знакомств последний старлей, довольно хмурый с виду.

Старый флотский принцип: «Если хочешь спать в уюте, спи всегда в чужой каюте» был по-прежнему актуален.

В коридоре послышался топот ног, и в каюту залетел какой-то маленький полный офицер с лицом старпома, замашками строевого начальника и погонами капитан-лейтенанта. Окинув строгим взглядом присутствующих, он требовательно изрек:

— Так, товарищи офицеры,.. на построение не опаздывать,.. а у вас доктор, брюки мятые. Штанишки перед сном снимать надо! — после чего скрылся за дверью также стремительно, как и появился.

Офицеры неспешно продолжали приводить себя в порядок и готовиться к построению. На «визит» никто кроме Копытова и Ростовского внимания не обратил. За сказанным чувствовался повседневный дежурный прикол, но «зеленый» Дима все-таки поинтересовался:

— Что это за пипетка, которая претендует на роль клизмы? Неужели наш старпом?

— Да, нет, это Володька Павлов — штурман с соседнего экипажа. Толковый офицер и большой юморист по жизни, — прокомментировал ситуацию Леха Погорелов, на ходу застегивая пояс с кортиком и натягивая повязку дежурного.

— Когда выйдете на плац, я вам покажу ваше место в строю, там и старпому с замом представитесь, ну, а я побежал комбрига встречать, — закончил он, удаляясь.

Личного состава в резервном экипаже был явный недокомплект, а всего человек 25-30. Характерно, что мичмана были практически полностью. Все пожилые, бывалые, опытные. Как говорится, видавшие службу не на конфетных фантиках.

Кто действительно понравился Ростовскому, так это старпом капитан 3 ранга Орлов. Добрый внимательный взгляд, негромкий убедительный голос. Замполит же капитан 3 ранга Козин — высокий, сухопарый, слегка суетливый, услышав фамилию Копытов вкрадчиво поинтересовался у Димы: