Однако, обошлось. Жена-то не глупая оказалась, не видела, что не надо. Даже дружить с ней начали. Пока одна дружит, другая с комбригом кадровые вопросы решает. В общем, все тихо, по-семейному, как и должно быть в гарнизоне.
Иногда комбриг устраивал гарнизонным кумушкам, чтобы они не забывались, семейную выволочку. Бербаза получала приказ: все неуставное, что будет найдено под окнами домов, а так же извлечено из забившихся труб и унитазов, сдавать в клуб.
Начальник клуба монтировал пару-тройку стендов, на которых размещал полученные предметы, снабжая их бирочками. А так как он был человек творческий и не чужд юмора, он эти бирочки детализировал.
Например: «трусы женские, рваные. Дом 3, кв. 7.Карманова.», «вата использованная постменструальная. Дом 4, кв. 6. Воробьева». Презервативы висели гроздьями на одном гвоздике, но гвоздиков на стенде было много.
Комбриг собирал женщин в клубе, стенды выставлялись на сцене, и начиналось. Сначала в благопристойных тонах и по-доброму, по-отечески: «Дорогие женщины, подруги наши боевые…» Потом комбриг входил в раж, указкой приподнимал презервативы, зачитывая фамилию той, под чьим окном они были найдены. «А ведь лодка-то Вашего мужа была в море» — подводил он безжалостный итог. Женщина вскакивала и начинала верещать, что это под ее окно подбросила проклятая Людка, что презервативами они с мужем не пользуются, так как даже слово такое произносить стесняются в аптеке, а аптеки нет в гарнизоне, а…
Тут вскакивала Людка и переводила стрелки на Катьку, не забыв облить грязью предыдущую ораторшу. Начинался женский гвалт, который прекращался комбригом всегда одинаково:
— Молчать, бл…дское отродье! Вы, бл…ди Владивостокские, Ленинградские, Урюпинские и Мухосранские, можете свою п… как хотите использовать, но матросов развращать не позволю! У них из-за вас и так после утренней приборки под домами головы назад закинуты, з…лупа в подбородок упирается! Еще раз повториться кем-нибудь, отправлю с мужем в Приморье!»
В Приморье не платили двойного камчатского оклада и угроза была действительно страшной. Посему, чтобы упредить удар, обиженные женщины звонили командующему флотилией или ЧВСу и жаловались на грубость комбрига. Особенно неистовы в жалобах были прежние жительницы мухосрансков:
— Вы представляете, наши родные Петривцы он назвал Мухосранском! Как он может командовать бригадой и не знать географии! А презервативы не мои были, а Люськины… А еще он нас бл…дями обозвал, а мы не такие…»
Командующий устало поднимал трубку и мягко журил комбрига:
— Женщины говорят, ты их опять обматерил…
В ответ раздавалось бодрое:
— Пиз…т, товарищ командующий!
С ЧВСом было сложней. Комбриг вызывался в политотдел
флотилии. «Член» (сокращенно-ласкательное от «Член Военного Совета») обращал внимание на необходимый такт в обращении с боевыми подругами, несущими нелегкую службу наравне с мужьями, подчеркивал, что на карте СССР нет города Мухосранска, и люди справедливо обижаются за страну, и что долг начальника такого ранга — изжить мат из лексикона.
— Товарищ Член Военного Совета, я уже говорил по поводу жалоб этих бля…й командующему, все галимый пиз..ж. По поводу мата — изживаю, после Вашей беседы из меня матерное слово х. й вытянешь. А с Мухосранском исправлюсь, бля буду»
И он действительно исправился. Великий Мухосранск был переименован в скромный Прохуяровск. А вот ЧВС только через два часа, в словаре Даля прочел, что «галимый» — то же, что пустой, голый. «Велика и могуча русский языка» — вспомнилась ему фраза классика. А потом с грустью подумалось, что даже академия Генштаба не дает настоящей глубины знаний. «Да, ближе надо быть к этому…как его…народу.» Мысль понравилась, и он ее записал, чтобы включить в доклад на очередном партактиве.
Коля Бурысов был краснолиц, лысоват, круглощек и квадратен. Этакий шкаф на крепких ножках.
Походка у него была своеобразно-переваливающаяся, почти утиная. Зато он никогда не шатался, даже после двух литров спирта.
Кроме того, он был стар — полных 32 года. Люди столько не живут.
Хуже всего — он был богат. Не одно поколение молодых и не очень офицеров, видело сберегательную книжку на сумму 32 041 руб. 16 коп. которую он демонстрировал по-пьяне.
Наверное, деньги с камчатской надбавкой ему начисляли с младенческого возраста.
Это сильно впечатляло и заставляло стремиться.
Он закончил училище им. Дзержинского (механическое), и перешел в политработники, т. е. стал варягом. Это чужой среди своих и чужой среди чужих. Но Коля был с твердым (титановым) механическим стержнем внутри, и чужд сентиментальности.
Читать дальше