Андрей Данилов - Homo Navicus, человек флота

— Может, и не мой штурман… Тут все о лице говорили, а у моего какое лицо — рожа…

Позже комбриг объяснялся с командующим флотилией. Все сестры получили по серьгам.

Выходов в море у нас не было — ждали. Штурмана доставили через четыре дня. На утреннем построении комбриг объявил ему НСС — неполное служебное соответствие, а потом неожиданно добавил:

— А ведь хороший штурман. Ночью, без приборов, на выпуклом военно-морском глазу шел, даже без звезд — и невязка всего восемь кабельтов! Есть, чему молодым поучиться!

(Невязка — это разница в расстоянии между фактическим уточненным местонахождением корабля и его местом на карте по предыдущим расчетам и счислению. Чем меньше невязка, тем точнее велась прокладка пути и тем лучше штурман. Морской кабельтов — 186,2 метра).

Штурман начал пользоваться бешеной популярностью в бригаде как человек, совершивший невозможное. Он опроверг незыблемый постулат о непроходимости камчатских зарослей. Опроверг грубо, я бы сказал, по-военному, практически надругавшись над байками геологов, вулканологов и охотников. Если бы мы тогда знали о Книге рекордов Гиннеса, обязательно зафиксировали бы рекорд, а премию прогуляли всей бригадой. Только бы штурман согласился его повторить.

Когда мы выспрашивали о подробностях похода, он отвечал:

— Помню смутно, мужики, крепко выпивший тогда был. Но знал, что утром должен быть в базе. Взял бутылку шила у коллеги-надводника, денег-то даже мелких не было. Поставил перед собой цель — выполнить приказ, пока еще сам себя слышал.

Наметил направление, взял пеленги на дальние вулканы, да и пошел. Отхлебывал из горлышка помалу. Было страшно и трудно, поэтому пел. По пути пением кого-то испугал, кажется, медведя, он километр пути мне расчистил, впереди через стланик ломился. Мог в базу и со стороны леса войти, но под утро решил сократить путь, пройти последние три километра по песочку, вдоль моря, к пирсам выйти. Хотел к подъему флага успеть, на рожи ваши удивленные полюбоваться. А тут этот вертолет! Вы бы видели, как я с погранцами дрался, да их больше было! Объяснял же им, что спешу на лодку, а они заладили: документы, документы, в Петропавловск, в Петропавловск. А я всю ночь из Петропавловска шел! Да и где это видано, чтоб подводник документы с собой таскал! Что, сильно мне морду помяли? А видели бы вы мои ребра!

Кстати, скоро, не смотря ни на что, его назначили нашим флагманским штурманом — за профессионализм, проявленный во время беспримерного перехода, сравнимого только с переходом Суворова через Альпы или Ледовым походом корниловцев.

Но мы думаем, повысили его в должности не за профессионализм, а за исполнительность.

До сих пор его подвиг — победу приказа над разумом и здравым смыслом — не повторил никто.

На флоте есть замечательная традиция — день рождения корабля праздновать широко и с размахом. Это официальный праздник для экипажа. К празднованию народ приходит измученный подготовкой: большая приборка начинается за неделю до знаменательной даты и заканчивается лишь накануне. Празднику предшествуют всевозможные проверки, собрания, совещания и летучки. Строевой смотр обязателен — куда ж без него. В итоге цель достигнута: народ замордован до крайности и с нетерпением ждет окончания издевательств.

День корабля наступает с неизбежностью, как крах империализма или дембель.

Экипаж надевает парадную форму, готовится праздничный обед, поднимаются флаги расцвечивания.

Это такие разноцветные флажки, которые натягивают от мачты к носу и корме, получается очень красиво.

Офицеры следят, чтобы матросы не напились и завидуют мичманам, у которых уже с утра блестят глазки. У всех приподнято-истерическое настроение. Атмосфера пропитана ожиданием обеда, одеколоном и ароматными запахами мяса и жареной картошки, доносящимися с камбуза и раздуваемыми вентиляцией по всему кораблю.

Дежурство по кораблю в такой день — сущая каторга.

Дежурному не светит разделить общий праздник. Он заложник обстоятельств, швейцар, мажордом, мальчик на побегушках, держиморда, надсмотрщик и распорядитель. Все празднуют, а он «за-все-в ответе», изгой, абстинент в силу обстоятельств и, по собственному разумению, просто мудак. И все это благодаря красно-белой повязке «како» на рукаве, непременного атрибута дежурного. Маленький кусочек ткани, а как портит настроение!

Испытанный способ поднять настроение себе — это испортить его другим.