Стивен Ликок: Из сборника «Проба Пера» 1910г.

– А теперь, леди и джентльмены, – сказал фокусник, – когда вы убедились, что в этом платке ничего нет, я выну из него банку с золотыми рыбками. Раз, два! Готово.

Все в зале повторяли с изумлением: – Просто поразительно! Как он делает это? Но Смышленый господин, сидевший в первом ряду, громким шепотом сообщил своим соседям:

– Она... была... у него.., в рукаве.

И тогда все обрадовано взглянули на Смышленого господина и сказали:

– Ну, конечно. Как это мы сразу не догадались? И по всему залу пронесся шепот:

– Она была у него в рукаве.

– Следующий мой номер, – сказал фокусник, – это знаменитые индийские кольца. Прошу обратить внимание на то, что кольца, как вы можете убедиться сами, не соединены между собой. Смотрите – сейчас они соединятся. Бум! Бум! Бум! Готово!

Раздался восторженный гул изумления, но Смышленый господин снова прошептал:

– Очевидно, у него были другие кольца – в рукаве. И все опять зашептали:

– Другие кольца были у него в рукаве. Брови фокусника сердито сдвинулись.

– Сейчас, – продолжал он, – я покажу вам самый интересный номер. Я выну из шляпы любое количество яиц. Не желает ли кто-нибудь из джентльменов одолжить мне свою шляпу? Так! Благодарю вас. Готово!

Он извлек из шляпы семнадцать яиц, и в продолжение тридцати пяти секунд зрители не могли прийти в себя от восхищения, но Смышленый нагнулся к своим соседям по первому ряду и прошептал:

– У него курица в рукаве. И все зашептали друг другу:

– У него дюжина кур в рукаве. Фокус с яйцами потерпел фиаско.

Так продолжалось целый вечер. Из шепота Смышленого господина явствовало, что, помимо колец, курицы и рыбок, в рукаве фокусника были спрятаны несколько карточных колод, каравай хлеба, кроватка для куклы, живая морская свинка, пятидесятицентовая монета и кресло-качалка.

Вскоре репутация фокусника упала ниже нуля. К концу представления он сделал последнюю отчаянную попытку.

– Леди и джентльмены, – сказал он. – В заключение я покажу вам замечательный японский фокус, недавно изобретенный уроженцами Типперэри. Не угодно ли будет вам, сэр, – продолжал он, обращаясь к Смышленому господину, – не угодно ли вам передать мне ваши золотые часы?

Часы были немедленно переданы ему.

– Разрешаете вы мне положить их вот в эту ступку и растолочь на мелкие кусочки? – с ноткой жестокости в голосе спросил он.

Смышленый утвердительно кивнул головой и улыбнулся.

Фокусник бросил часы в огромную ступку и схватил со стола молоток. Раздался странный треск.

– Он спрятал их в рукаве, – прошептал Смышленый.

– Теперь, сэр, – продолжал фокусник, – разрешите мне взять ваш носовой платок и проткнуть в нем дырки. Благодарю вас. Вы видите, леди и джентльмены, тут нет никакого обмана, дырки видны простым глазом.

Лицо Смышленого сияло от восторга. На этот раз все казалось ему действительно загадочным, и он был совершенно очарован.

– А теперь, сэр, будьте так любезны передать мне ваш цилиндр и разрешите потанцевать на нем. Благодарю вас.

Фокусник поставил цилиндр на пол, проделал на нем какие-то па, и через несколько секунд цилиндр стал плоским, как блин.

Теперь, сэр, снимите, пожалуйста, ваш целлулоидный воротничок и разрешите мне сжечь его на свечке. Благодарю вас, сэр. Не позволите ли вы также разбить молотком ваши очки? Благодарю вас.

На этот раз лицо Смышленого приняло выражение полной растерянности.

– Ну и ну! – прошептал он.– Теперь уж я решительно ничего не понимаю.

В зале стоял гул. Наконец фокусник выпрямился во весь рост и, бросив уничтожающий взгляд на Смышленого господина, сказал:

– Леди и джентльмены! Вы имели возможность наблюдать, как с разрешения вот этого джентльмена я разбил его часы, сжег его воротничок, раздавил его очки и протанцевал фокстрот на его шляпе. Если он разрешит мне еще разрисовать зеленой краской его пальто или завязать узлом его подтяжки, я буду счастлив и дальше развлекать вас... Если нет – представление окончено.

Раздались победоносные звуки оркестра, занавес упал, и зрители разошлись, убежденные, что все же существуют и такие фокусы, к которым рукав фокусника не имеет никакого отношения.

Жизнеописания великих людей занимают большое место в нашей литературе. Великий человек – это поистине удивительное явление. Он проходит по столетию, оставляя на всем свои следы, а потом уж и не разберешь, какой номер калош он носил. Стоит возникнуть революции, или новой религии, или национальному возрождению любого рода, как великий человек уже тут как тут, как он становится во главе любого движения и прибирает к рукам все, что получше. Даже после смерти он оставляет длинный хвост второсортных родственников, которые еще лет пятьдесят занимают все лучшие места в истории.