Пэлем Вудхауз - Что-нибудь эдакое. Летняя гроза. Задохнуться можно. Дядя Фред весенней порой (сборник)

— Как на собачьих бегах.

— Что тебе дались эти бега? Констебль поторопился. Берут в полицию всяких невротиков! Ну что ж, надо занять места. Видишь, дядька с флажком?

Они вошли в купе. Пассажир в очках по-прежнему глядел из окна, но, когда они проходили мимо, внимательно на них посмотрел, словно что-то заподозрил. Это было не так. Руперт Бакстер, сменивший службу у графа Эмсворта на службу у герцога Данстабла, всегда смотрел пристально, такая привычка. Отметив, что девушка хорошенькая и чем-то знакомая, он сменил котелок на дорожную шапочку и задремал.

Тем временем в соседнем купе лорд Икенхем уточнял всякие мелочи.

— Решим насчет имен, — говорил он. — Это очень трудно. Тогда, на бегах, я выдумал неудачно. «Джордж Робинсон» и «Эдвин Смит». Смешно! Ну, я — Родерик Глоссоп. Ты, Полли, будешь Гвендолин. А вот Мартышка?

— Не важно, — горестно сказал тот. — На месте меня назовут «Этот субъект». Леди Констанс прикажет дворецкому: «Птармиган, кликните…»

— А неплохо! — перебил его граф. — Птар-ми-ган…

— «…кликните Герберта и Чарльза и выкиньте этого субъекта».

— А, опять ты ноешь! Вспомним кинозвезд…

— Фред Астер?

— Нет.

— Уорнер Бакстер?

— Очень хорошо, но нельзя, у герцога такой секретарь. А, знаю! У сэра Родерика был брат, кроткий священник, который оставил ему сборник гимнов и сына Бэзила. Естественно, тот помогает дяде. Будет о чем потолковать с леди Констанс у нее в будуаре. Если ты туда попадешь. С кем общаются секретари: с хозяевами или с прислугой?

Мартышка немного оживился:

— С прислугой! Нет, вы и скажете!

— Хорошо, попробуем хозяев. Только уж не вини, если леди Констанс осмотрит тебя в лорнет. Да что там, разве это лорнеты? Вот в мое время… Помню, гулял я по Гровнер-сквер с тетей Брендой и ее мопсом Джаббервоки. Подошел полисмен и сказал, что надо надеть намордник. Тетя не проронила ни слова. Она оглядела его в лорнет — и все, он окаменел, в глазах его застыл ужас. Послали за доктором, но бедный констебль уже не стал таким, как прежде. Ушел в отставку, открыл магазин. Так началась карьера сэра Томаса Липтона [80] Сэр Томас Липтон (1850–1931) — основатель знаменитой чайной компании, так называемой Липтонской империи. .

Когда он заканчивал свой рассказ, к дверному стеклу приникло чье-то лицо; теперь же вошел высокий, солидный человек, чья голова напоминала купол Святого Павла.

— А! — величаво, но благосклонно сказал он. — Это вы, Икенхем. Вы меня не помните?

Лорд Икенхем вспомнил и просиял.

— Как же, как же!

— Я не помешаю?

— Что вы, что вы! Мы беседуем о лорнетах. Они уже не те. Куда направляетесь?

— В такое местечко, Маркет-Бландинг. Оттуда меня повезут в Бландингский замок.

— В Бландингский замок?

— Да. Замок Эмсвортов. Вы там бывали?

— Нет, но много слышал. Кстати, вы не знакомы с моей дочерью и моим племянником? Гвендолин, Бэзил — сэр Родерик Глоссоп.

Взглянув на новых знакомых, сэр Родерик испытал к ним профессиональный интерес. Молодой человек забулькал, словно тонущий пловец; глаза у девицы увеличились до размеров блюдечка. Дышала она странно, уместней сказать — задыхалась. Если бы его спросили, он рекомендовал бы врачебную помощь.

Явственно не замечая, что племянник его обратился в груду развалин, лорд Икенхем вел милый, непринужденный разговор.

— Рад вас видеть, — сказал он. — Мы не встречались с того банкета, где вы так напились. Как ваши больные? Интересная у вас работа! Сядешь человеку на голову, а верный служитель уже несет смирительную рубаху.

Сэр Родерик немного помягчел. Конечно, намек на то, что он выпил лишнего, оскорбил его; не понравилось и описание врачебной практики. Но он жить не мог без разговора, а потому помягчел.

— Да, — ответил он, — работа у нас интересная, хотя и нелегкая.

— Вероятно, — предположил граф, — вам неведом досуг. Не иначе как едете к больному, э?

Сэр Родерик поджал губы.

— Врачебная тайна, Икенхем, — напомнил он. — Но все же признаю, что визит мой профессиональный. Друг этой семьи немного нездоров.

— Какие тайны, Глоссоп! — воскликнул граф. — Ваш больной швыряется яйцами.

— Однако! — сказал психиатр. — Вы много знаете.

— Еще бы! — согласился лорд Икенхем. — От самого Эмсворта.

— Вы знакомы?

— Что там, дружны! Мы были в клубе перед его визитом к вам. Позже он дал понять, что ничего не вышло. Вероятно, он вас обидел?

Сэр Родерик покраснел.

— Да, Икенхем, вы правы. Эмсворт ужасно себя вел. Но сегодня я получил письмо от его сестры, леди Констанс. Она меня уговорила. Вы с ней знакомы?