Пэлем Вудхауз - Что-нибудь эдакое. Летняя гроза. Задохнуться можно. Дядя Фред весенней порой (сборник)

Вздохнув и отпив еще, он заметил, что в комнате кто-то есть. И впрямь, в нее вошел Ронни.

— Не вставайте, Бидж, — сказал он, присаживаясь к столу. Щеки его были скорей малиновыми, а это показывало, что он волнуется. Дворецкий вспомнил, что десять дней назад, такого же самого цвета, молодой хозяин вовлек его в страшную аферу. Потом он взвесился и узнал, что потерял за двое суток три фунта.

— Дела плохи, Бидж, — произнес Ронни.

— Да уж, мистер Роналд, — согласился дворецкий. — Значит, вы слышали?

— Что?

— Печальные новости.

— Ну да, вы же там были.

Бидж закатил глаза, давая понять, что это не самое худшее.

— Императрица, — сказал он, — съела рукопись, мистер Роналд.

— Не может быть!

— Съела, сэр. Когда пришел милорд, доедала последний листик. Кто-то, видимо, оставил…

— Пилбем!

— Вероятно, мистер Роналд.

— Значит, ее нет?

— Нет, мистер Роналд.

— А тетя Констанс знает?

— Видимо, да, мистер Роналд.

Ронни стал вишневым.

— Ладно, — сказал он. — Все равно он бы ее не отдал. Можно мне бренди?

— Конечно, конечно, мистер Роналд.

— Так вот, я решил… Хорошая, однако, вещь…

— Еще бы, сэр. Вы что-то хотели сказать?

— Да так, подумал. Вы заметили, что я не ел за обедом?

— Заметил, мистер Роналд.

— Я думал.

— Понятно, мистер Роналд.

— Думал, — повторил Ронни. — Размышлял. И решил.

— Что именно, мистер Роналд?

Ронни помахал ногами.

— Вы любили когда-нибудь, Бидж?

— Да, мистер Роналд, в молодости. Ничего не вышло.

— Странная штука эта любовь.

— Золотые слова, сэр.

— Заводит как-то… толкает… ты на все готов.

— Вот именно, сэр.

— В огонь и в воду, как говорится.

— Естественно, сэр.

— Бренди можно?

— Пожалуйста, мистер Роналд.

— Так вот, за рыбой я и решил. Рукописи нет, тетя Констанс опять насядет на дядю.

Дворецкий сочувственно покашлял.

— Мне представляется, мистер Роналд, что ее светлость этим и занималась, когда я зашел в библиотеку.

— Наверное, уже обработала?

— Боюсь, что вы правы, мистер Роналд.

— Так! — сказал Ронни. — Тогда вариантов нет. Пришло время действовать.

— Как именно, сэр?

— Украду свинью.

— Как, снова, сэр?!

Ронни на него взглянул:

— Ах, вы помните?

— Помню? Двух недель не прошло.

— Правда. А как два года. Вы не подвели меня, Бидж.

— Спасибо, сэр.

— На вас можно положиться.

— Спасибо, сэр.

— Как на каменную стену.

— Спасибо, сэр.

— Когда я решил украсть ее снова, мисс Браун мне сказала: «Ты не можешь снова просить Биджа!» А я ответил: «Что ты, могу. Мы с ним дружим восемнадцать лет, а тебе он просто предан». «Да?» — сказала она. «Еще бы! — сказал я. — Он сделает для тебя все, что угодно». Тогда она и сказала: «Дорогой наш Бидж!» Вот так. А как при этом смотрела! Нежно, с умилением. Если бы вы были рядом, она бы вас поцеловала. И я не удивлюсь, — прибавил Ронни, — если тогда, потом, она вас поцелует.

Пока он говорил, дворецкий трясся, словно вулкан, готовый выразить себя. Глаза у него вылезли, дышал он странными толчками.

— Мистер Роналд! — выговорил он.

— Я знал, что вам будет приятно.

— Но, мистер Роналд!..

Ронни остро на него взглянул:

— Что? Неужели вы…

— Но, мистер Ро…

— В последний момент, когда выбора нет! Я без вас не обойдусь. Вы не бросите меня, Бидж?

— Но, мистер Роналд, какой риск!

— Риск? Ну что вы!

— Мистер Роналд, его светлости сообщили при мне, что на нее нападут. Я ходил к Пербрайту, передавал инструкции.

— Замечательно. Лучше некуда. Пербрайт ждет врага. Он его изловит. А дальше? Он поведет его к дяде Кларенсу! А мы тихо-мирно выведем хрюшу.

Дворецкий только пыхтел.

— Бидж, — продолжал Ронни, — подумайте! Речь идет о нашем счастье. Разве вы простите себе, что мисс Браун несчастна из-за вас?

— Если меня поймают, мистер Роналд, что я скажу?

— Ничего. Вас не поймают. Там никого не будет. Вы мне нужны на пять минут. Я не собираюсь ее прятать, как тогда. Берем — и все. Пять минут! Какие-то пять минут, и вы обо всем забудете.

Дворецкий все еще трясся.

— Пять, мистер Роналд? — жалобно проверил он.

— Ну, десять. Да, кстати, мисс Браун сказала, что вы похожи на ее отца. И еще что у вас глаза добрые.

Дворецкий открыл рот, но оттуда явились не потоки лавы, а странный, сдавленный звук и непонятные слова.

— Что? — спросил Ронни.

— Я сказал «хорошо», мистер Роналд, — отвечал Бидж с таким видом, с каким глядят на солдат, если они тебя расстреливают.