Пэлем Вудхауз - Что-нибудь эдакое. Летняя гроза. Задохнуться можно. Дядя Фред весенней порой (сборник)

— Вы тихо стучали, — предположила леди Констанс.

— Постучите еще, — посоветовала леди Джулия.

— Дайте в дверь ногой, — вмешался сэр Грегори.

Бидж был почтителен, но тверд.

— Не получив ответа, миледи, — сказал он, — я взял на себя смелость заглянуть в комнату. Там никого нет.

— Нет?

— Нет?!

— То есть как это нет?

Бидж склонил голову:

— Комната пуста, сэр.

— Он в гостиной, — предположила леди Констанс.

— Или в бильярдной, — подхватила леди Джулия.

— Я посетил обе комнаты, миледи, равно как и ванную. По-видимому, мистер Пилбем пошел погулять.

— Спасибо, Бидж, — сухо сказала леди Констанс.

Дворецкий поклонился и вышел. Царило молчание. Сэр Грегори грузно дошагал до окна и стал смотреть во тьму, страшась увидеть на звездном небе огненные письмена, оповещающие мир о креветках. Леди Констанс судорожно вздохнула.

— У нас вообще не останется знакомых! — сказала она.

Леди Джулия закурила сигарету и заметила:

— Бедный мой Майлз! Все к собакам… Ах, Конни, зачем ты осадила эту мразь? Тут не в деньгах дело, он вредный. Жаль, что ты такая царственная.

— А мне, — возразила ее сестра со свойственным ей великолепием, — жаль, что сэр Грегори связался с этим слизняком. Сразу видно, что ему нельзя доверять.

— Тут ты права, — поддержала ее леди Джулия. — Нельзя ни в коем случае.

Неожиданный альянс огорчил баронета.

— Понимаете, — объяснил он, — я к нему обращался по… частному делу. Он оправдал мои ожидания. Мне и в голову не пришло, что он может так поступить.

— Несмотря на усики? — осведомилась леди Джулия. — Одно утешает, Конни. Теперь мы можем поговорить с Кларенсом, чтоб он прекратил эту чушь насчет денег.

— Верно, — согласилась леди Констанс, немного светлея. Пока она это произносила, открылась дверь и вошел сыщик.

Как выразился поэт, каждого любит хоть кто-то. Возможно, кто-то любил и Перси Пилбема. Но даже мать, если она была, даже нежная тетя, если была она, не встретили бы его столь пылко, как прекрасные сестры, не говоря уж о сэре Грегори.

— Мистер Пилбем!

— Мистер Пилбем!

— Пилбем, старина!

— Заходите!

— Садитесь!

— Вот вам кресло.

— Как вы себя чувствуете?

— Вам получше?

— Сигару, э? Высший класс.

Пилбем очень удивился.

— Спасибо, — сказал он, садясь в кресло.

— Спасибо, — прибавил он, беря сигару.

— Спасибо, спасибо, — отвечал он дамам. — Да вроде получше.

— Я так рада! — сказала леди Констанс.

— Красота! — сказала леди Джулия.

— Молодец, — завершил беседу сэр Грегори. — Здорово.

С окончанием радостной песни секунду-другую царило то замешательство, какое царит, когда надо перейти к делу. Прервал его сыщик, понимая, что придется выдать блеф высокой марки.

— Я… — начал он, — ну, вы понимаете…

— Еще бы! — вскричал сэр Грегори. — Значит, вы все обдумали.

— Боюсь, мистер Пилбем, — заметила леди Констанс, — что я была резковата. Видимо, это от погоды…

— Чековая книжка с вами, сэр Грегори? Да? — спросила леди Джулия.

— Конечно, конечно! Вот, пожалуйста.

Пилбем оживился, как оживлялся всегда при виде чековой книжки.

— Ну, все в порядке, — сердечно сказал он.

— В порядке? — вскричала леди Констанс.

— Вы хотели, — проверил сыщик, — чтобы я уничтожил эту рукопись? Что ж, я ее уничтожил.

— Как?!

— М-м… так. Собственно говоря, я предал ее огню, — уточнил Пилбем, бросая взгляд на книжку и облизывая губы.

Все опять помолчали, на этот раз смущенно. Такое смущение царит тогда, когда воспитанные люди должны ответить собеседнику: «Неправда!» — а уж тем более когда они при этом знают, как опасно его обидеть.

Кроме того, можно ли вообще платить большие деньги при таких усиках? Поистине, дилемма.

— Х-р-ф-ф-ф! — обобщил эти чувства сэр Грегори.

Перси Пилбем проявил неожиданную покладистость.

— Я не надеюсь, — сказал он, — что вы мне поверите на слово. Пожалуйста, вот образчик. Остальное сгорело.

И, вынув из кармана клочок бумаги, он протянул его сэру Грегори. Бурно заморгав (по странной случайности, там было слово «креветки»), тот передал его леди Констанс. Та молча взглянула на сестру. Сестра кивнула. Проследив за всем этим, баронет направился к столу и выписал чек.

Воцарилось то легкое веселье, которое бывает после очень важных собраний.

— Мы так вам обязаны! — воскликнула леди Констанс.

— Скажите, Пилбем, — спросила леди Джулия, — почему вы передумали?

— Простите?

— Ну, перед обедом вы так упорно…