Андрей Шляхов - Доктор Данилов в реанимации, поликлинике и Склифе (сборник)

– Старый развратник! – Катя не желала менять гнев на милость. – Он женат! Вот пусть бы с женой и лечил свой застой! И в малом тазу и в большом! О, неужели все мужчины такие?!

Пакет мешал картинно заламывать руки, поэтому Катя опустила его на пол.

– Игорь – не такой! – вставил Данилов, внутренне содрогаясь от смеха. – Совсем не такой.

– Да, я знаю, что он меня любит. – Катя немедленно вознаградила Полянского серией поцелуев. – Он не станет приглашать девочек по вызову. Я права, Гоша?

– Не стану! – эхом откликнулся Полянский, перекидывая костыль из правой руки в левую, чтобы можно было обнять Катю.

– Осторожней, Гоша! – снова заволновалась она. – Не упади!

– Пожалуй, нам можно вернуться в палату, – сказал Данилов еще раз, для правдоподобия бросив взгляд на часы. – Время истекло.

Он уже собирался уходить и мог бы спуститься вниз прямо сейчас (Катя спокойно справилась бы с сопровождением Полянского до палаты), но ему хотелось взглянуть на сцену встречи профессора с Катей.

Обратный путь занял вдвое больше времени, потому что Катя постоянно путалась под ногами (точнее, под ногами и костылями) у Полянского. У двери в палату она остановилась и обернулась к Данилову:

– Владимир, посмотрите, пожалуйста, ушла ли эта... особа.

Данилов вошел в палату и сделал приглашающий жест рукой – заходите, не помешаете.

При появлении Кати профессор оживился, расплываясь в улыбке:

– Здравствуйте, Катюша! Рад вас видеть! Вы – добрая фея нашей палаты.

– Здрссссс... – по-змеиному прошипела Катя, избегая глядеть в сторону «старого развратника».

Данилов посмотрел на обескураженного профессора и закатил глаза к потолку – мол, не в духе девушка. Профессор едва заметно кивнул в ответ и привычно отгородился от мира газетой.

– Ну мне пора, – сказал Данилов. – До среды. Если все сложится хорошо и тебя выпишут – приду помахать ручкой. Если нет – просто навещу.

– Я думаю, что Гоша вполне может лечиться амбулаторно, – авторитетно, словно какое-нибудь светило травматологии и примыкающей к ней ортопедии, заявила Катя. – Тем более что я буду рядом!

– Разумеется, – согласился Данилов.

Если раньше Катя убеждала Полянского не спешить с выпиской и «полечиться как следует», то сейчас ей явно не хотелось, чтобы ее дорогой и любимый Гоша надолго оставался в компании развратного соседа. Со «старого развратника» станется, еще втянет Гошеньку в какую-нибудь оргию!

Ради этого Данилов и сымпровизировал свой розыгрыш. Если Катя не будет поддерживать Игоря в его заблуждениях, вся мнительность быстро исчезнет.

На прощание Данилов незаметно для Кати погрозил Полянскому кулаком – смотри, не выдавай, не вздумай признаться Кате, что ее разыграли! Полянский движением век показал, что все понял.

На улице было малолюдно. «Если ты выспался на дежурстве, то идти домой в воскресенье просто глупо», – подумал Данилов и позвонил жене.

– Я стою на Сухаревской площади, – сказал он после обмена приветствиями, – и думаю – а не закатиться ли нам куда-нибудь? Погулять, и вообще... У меня романтическое настроение.

– У меня тоже романтическое настроение, – ответила Елена. – Пять минут назад мой сын сказал мне, что я ничего не понимаю в современной музыке и вообще отстаю от времени.

– Ты попросила его немного потише слушать Тимати? – предположил Данилов.

– Хуже, я сказала, что мне не нравится Пинк. Хорошо, что хоть старухой не назвали...

– Во время прогулки можно наломать подходящих веток, – предложил Данилов.

– Зачем?

– Будут розги.

– Это хорошая идея! – одобрила Елена. – Так ему и скажу – ушла за розгами... Пусть помучается.

– Глядишь, и раскается, – поддержал Данилов. – Где тебя ждать?

– Давай у «Макдоналдса» на Сухаревской.

– Тогда лучше на Чистых прудах у памятника. Пока ты приедешь, я неспешно прогуляюсь.

– Хорошо, на Чистых прудах так на Чистых прудах...

Мимо Данилова, воя сиренами, пронеслись одна за другой четыре машины скорой помощи. По тому, что соседнее с водителем место во всех машинах пустовало, Данилов сделал вывод, что «скорые» ехали не на вызов, а с вызова – везли пациентов в Склиф. Причем пациентов тяжелых, требующих внимания в пути, иначе какой смысл всей бригаде ехать в салоне.

– В Склиф повезли! – сказал один из прохожих.

«Самая известная больница в мире», – вспомнил Данилов слова Везломова.

По поводу выписки Полянского было у Данилова какое-то неясное предчувствие. Как-то не верилось ему, что Полянский может выписаться домой без сюрпризов.