Александр Федотов - Макароны по-флотски (сборник)

Не дедушкино это дело – гонять и поторапливать духов. Дембель – не пятилетка, ударным трудом не ускоришь. С этой весны, как велит традиция, Митяй уступил это дело черпакам. Он неторопливо прохаживался по тундре, со стороны наблюдая, как черпаки строят духов и лишь изредка по старой привычке подгонял отставших персонажей. «Дедушка», как говорится, не девушка, мимо не пройдет.

– Шевелись! – беззлобно крикнул Митяй зазевавшемуся черпаку-таджику, – вон тот у тебя совсем уторчал, похоже, – указал он на отбившегося от строя лопоухого солдатика-переростка.

Черпак прикрикнул на духа, и тот тут же заработал палкой, как лыжник на олимпиаде. Рукав гимнастерки у него задрался, обнажая на тыльной стороне запястья большой красный ожог. Митяй ухмыльнулся: «Духовская» печать». Он сам ходил с такой в своё время.

В самодельной печке местной бани вместо камней штабелем были сложены толстостенные длинные металлические баллоны. Жерла их горловин устрашающе глядели из стены черными пустыми глазницами. Любимая шутка местных дедов была попросить новоприбывшего духа подкинуть водички в горловину раскаленного баллона, поддать парку!

Готовый услужить дух со знанием дела плескал ковшик в горловину, и струя раскаленного пара неминуемо выстреливала ему в запястье, как из паровой пушки. Откуда новичку знать, что после броска надо резко убрать руку вниз. Тут нельзя медлить ни доли секунды. Дух выл от боли, а деды похлопывали его по плечу и улыбались: «Ты теперь не простой дух, а с «духовской печатью»!» Духи урок усваивали, больше на это дело не велись и сами с нетерпением поджидали молодого пополнения, чтобы тоже в банный день попросить поддать парку…

Вообще, баня производила на народ какое-то странное веселящее действие. Должно быть, пар бил в голову. Так и хотелось кого-нибудь разыграть или подколоть. Способы находили в меру своей испорченности.

Вот хохол Микола, проходя мимо согнувшегося в поисках мыла духа Жабарова, играючи шлепнул его по голому заду поднятым с пола обмылком. Бендеровец не рассчитал силу и, главное, точность удара. Жабаров распрямился, как ужаленный. Обмылок выстрелил из него через всю баню, как косточка сливы из пальцев.

– Не вошло! Не вошло! – в ужасе орал на всю баню Жабаров, крутясь вокруг своей оси с прижатой к месту проникновения ладонью.

Против духа этот маленький конфуз не держали. Все понимали – шутка.

Митяй улыбнулся своим воспоминаниям: действительно здесь, в Харасавэе, по-настоящему понимаешь истину выражения, когда про надёжного человека говорят: к нему можно в бане спиной поворачиваться.

Цепь духов, ловко орудуя палками, постепенно возвращала тундре первозданный унылый и пустынный вид. Недалеко от Митяя «расстегнутый» черпак, по кличке Клещ, коротал время, ловя леммингов. Этих маленьких пушистых, похожих на хомячков, зверьков водилось в тундре в большом изобилии. Поймать лемминга не составляло особого труда. Клещ разыскивал натоптанные леммингами тропинки и перекапывал их поперечными канавками с отвесными краями. Лемминги уперто бежали по своей проторенной дорожке, падали в канавки и уже не могли выбраться. А хитрый Клещ ходил и собирал пленников в здоровенную картонную коробку.

Митяй подошел и заглянул внутрь. В коробке кишело и пищало не меньше сотни безобидных маленьких зверьков.

– Ничего себе?!.. На фига тебе столько? – удивлено спросил Митяй.

– Да так просто. Чтобы были. Потом выпущу, – ответил Клещ, вытаскивая из канавки за шкирку очередного зверька.

– Слушай, а у тебя там Ганса случайно нет? – в шутку поинтересовался Митяй, – Неделю как пропал…

Котёнок, по кличке Ганс, был всеобщий любимец и единственный представитель кошачьего племени во всей округе. Здесь на «точке» кишели лемминги, бродили песцы, наведывались белые медведи, а котенок был всего один. Его прозвали Гансом, потому что так в части называли всех офицеров. У котёнка была одна особенность: из-за какого-то кожного расстройства он всегда лизал кончик своего хвоста, который у него стал лысым, как у крысы. Несмотря на это солдаты котёнка всё равно любили и баловали, как могли. Он добавлял крупицу домашнего уюта в устоявшийся казённый быт. Грустно стало, когда он пропал.

– Нет. Ганса нет, – серьёзно ответил Клещ, – если поймаю, скажу, конечно…

– Ну-ну, – протянул Митяй, – трудись, трудись… Солнце ещё высоко. А я пойду, мне на смену скоро. На КП. Проверяющий из штаба армии ожидается.