Константин Николаев - Брачный сезон или Эксперименты с женой

– Ну-ну! – предостерегающе глянула на меня Катька и отодвинула бутылку на безопасное расстояние. – Разошелся…

– Он у вас всегда такой? – невозмутимо осведомился Хренов, будто и в самом деле видел меня в первый раз.

– Не знаю, мы давно не виделись.

Меня эти двое словно не замечали. Кэт налила крепкого чаю и придвинула чашку ко мне.

– Я бы с удовольствием кофейку.

– А потом колобродить будет до рассвета, – сказала мадам Колосова.

Хренов понимающе кивнул.

Осушив чашку, я зачарованно уставился в темные Катькины глаза.

– А теперь наш мальчик пойдет баиньки.

Я запротестовал:

– Кать, тебе тоже пора! Завтра же на работу!

– Да ты что! – Она засмеялась. – На работу? А что ж ты раньше об этом не подумал?

– Я пьяный был…

– Знаешь, у тебя вообще-то жена имеется, чтобы цацкаться. А ну марш спать! – неожиданно гаркнула мадам Колосова.

Пришлось подчиниться. Не доводить же дело до скандала, отношения только-только начали налаживаться.

Заснул я под убаюкивающие анекдоты Хренова. На душе у меня было легко. О грядущих неприятностях я не думал. Лишь на мгновение в утомленном мозгу мелькнул образ Маши. Она почему-то держала под мышкой орущего Вовочку-хулигана. Вместо рта у него была распахнутая дверца стиральной машины. Мария кричала на меня, волосы у нее почему-то были черные, как змеи на голове Медузы Горгоны. Я содрогнулся и провалился в омут сна.

– Так, значит, ты у нас теперь Еписеев?

Катька расхаживала по комнате, теребя щеткой свои густые золотисто-бронзовые волосы. Она думала, что я еще сплю. Я пошевелился.

– Эй, Еписеев, подъем!

– Не надо меня так называть.

– Ну как же, у тебя ведь теперь в паспорте так и написано, четко и ясно: Е-пи-се-ев, – Кэт еще раз смачно повторила ненавистную фамилию. – Как же прикажешь тебя называть?

– Кать, я тебя умоляю!

– Странно, – продолжала издеваться она, – тут, наверное, ошибка. Был какой-нибудь Енисеев, артист оригинального жанра в провинциальном цирке, и тут… Или нет. Наверное, Елисеев. Слушай, так ты у нас теперь вроде как родственник знаменитого магазина?

Катька выглядела свежей, как будто не просидела всю ночь с Хреновым, угощаясь ликером и сигаретами.

– А где Игорь? – поинтересовался я, чтобы хоть как-то сменить тему.

– У тебя воспитанный друг, – ответила Кэт. – В отличие от вас, господин Еписеев, он ушел домой, как и подобает джентльмену, а не остался ночевать в квартире одинокой женщины.

– Он бабник! – неизвестно за что взъелся я на Хренова.

– Ой, ой, – Катька скорчила гримаску. – Ты у нас зато совсем не бабник. Так, пригрелся на девичьей постельке. Всего на одну ночку. А потом, ну как же – труба зовет, жена ревет!

– Кать, мне и без твоих шуток плохо! – простонал я.

Возвращаться домой через всю Москву в тренировочных и майке было стыдно.

– Плохо ему. – Катька присела рядом и неожиданно ласково погладила меня по взлохмаченной голове. – Плохо тебе, слоник? А никто ведь и не обещал, что будет хорошо!

Я не обиделся.

– Небось, думаешь, как в таком виде на метро поедешь? – угадала Катька. – Денежек-то у слоника нет.

– Доеду как-нибудь, – я поднялся и, поеживаясь, стал натягивать опостылевшие тренировочные штаны.

– О! В тебе наконец-то просыпается мужчина!

Катька с уважением посмотрела на меня.

– Может, одолжишь немного? – я представил скорбный путь до дома. – Я отдам. У нас ведь теперь гимназия…

– Мне уже рассказали. – Значит, Хренов ввел мадам Колосову в курс дела. – Только вот как ты жене объяснишь такие траты? Придется, наверное, еще какую-нибудь нагрузочку взять!

И это она знает! И про вранье, и про преферанс! Катька скрылась на кухне и вернулась с бутербродом.

– По пути съешь, – деловито сказала она и раскрутила связку ключей на пальце. – А то я тороплюсь. Ладно уж, довезу тебя с ветерком до родимого крылечка…

Мы вышли из дома. Катька – в черных элегантных туфельках – невозмутимо и гордо, а я – в расшлепанных тапках – бочком. Бабки у подъезда оживленно зашушукались. Кэт подошла к желтенькой «Таврии» и распахнула дверцу.

– Прошу вас, сударь.

– Это твоя, что ли?

– Давно уже, ты ведь мне не звонишь, не интересуешься…

Мадам Колосова профессионально, как она думала, выжала сцепление, машина пару раз дернулась, но все-таки тронулась.

– Это я-то не звоню? – удивился я. – Ты ведь сама как обмороженная была всю весну!

– Ты, наверное, все время не туда попадал…