Андрей Кивинов - Три дня без любви (сборник)

– Типун тебе… Запомни, я хоть и не Шумахер, но машину вожу в любом виде. Даже оскорбляющем человеческое достоинство, ха-ха-ха…

До десяти скучали перед телевизором. Несколько раз кто-то звонил Никите и поздравлял с теледебютом. Никита оправдывался, заверяя, что это был не он. Вернувшаяся с работы мать поинтересовалась, зачем они вырядились в военную форму. Никита ответил, что решили пойти на военные сборы, дабы наконец отдать Родине долг. И прямо сейчас они поедут в военкомат, а оттуда в Закавказье.

– А кто выкушал водку?

– Извините, мама. Непредвиденные обстоятельства. Вернемся с фронта, купим новую.

До клуба доехали без приключений, если не считать еще одного разговора с инспектором. И разумеется, у последнего не поднялась рука штрафовать раненых героев и тем более вымогать с них мзду за случайное пересечение двойной осевой. Отпустил с миром. Ребята ведь и обидеться могли. И вернуться вместе со своей Шестой воздушно-десантной дивизией.

Клуб оказался так себе, хоть и назывался вычурно. «Клуб рабочей молодежи». Как большинство заведений подобного рода, располагался он в подвале дома, признанного памятником архитектуры, охраняемым государством. Но сам клуб охраняло не государство, а парочка вышибал в модных марлевых повязках – свиному гриппу фейсконтроль не страшен, пройдет куда захочет. Небольшая очередь из рабочей молодежи перед рамкой металлоискателя говорила, что клуб пользуется у пролетариата популярностью даже в будние ночи.

Вход, как и обещал Никита, был бесплатным, но вышибалы пускали не всех. Пара молодых людей в черных костюмах, чуть ли не на коленях умоляли впустить их, предъявляя удостоверения сотрудников наркоконтроля, но вышибалы не верили им. Всех сотрудников наркоконтроля они знали в лицо и на ощупь.

Два капитана бросили «опель» на охраняемой парковке. Какой-то малолетка наркоманского вида с капюшоном на голове предложил поохранять машину за дополнительную плату – всего сто рублей в час, но Никита пригрозил – если с тачкой что-нибудь случится, завтра сюда нечаянно, якобы по ошибке, приземлится десант голубых беретов со всеми вытекающими.

– Кино смотрел «В зоне особого внимания»?

– Я не смотрю кино. Только литература. Чак Паланик, Бегбедер, Пелевин.

– Твои проблемы. Надо смотреть.

Капитаны, как и подобает настоящим десантникам, очередь игнорировали.

– Братишка, – обратился Никита к ближайшему вышибале, – вчера из Чечни. Из Дуба-Юрта. Всего на три дня в Питере. Пусти погреться к огоньку и отведать зелена вина.

Вышибала с поклоном отступил, и даже рамка, звенящая на каждом первом, на сей раз вежливо промолчала.

Клуб, согласно названию, тематически был связан с трудом и молодежью. Гостей встречала гипсовая копия статуи «Рабочий и колхозница». В гардеробе трудящихся обслуживали девушки в косынках и тоже в повязках, выдавая мятые алюминиевые номерки со штампованной по периметру надписью «ГОСТ 4587/69». Лозунг «МИР, ТРУД, МАЙ» на кумаче венчал проход в зал заседаний. Ну и конечно, на стенах плакаты далеких семидесятых ушедшего века. «Пятилетку за четыре года!», «БАМ – путь к счастью!» и тому подобные приветы из прошлого.

Рабочей молодежи, несмотря на неактуальную тематику заведения, было много. Вряд ли кто-то из присутствующих знал, что такое БАМ. Девять из десяти ответили бы, что это новый галлюциноген типа ЛСД. А десятый послал бы на три буквы.

Из развлечений предлагались бесплатные стриптизерши на шестах с пионерскими галстуками и платные коктейли, которые разносились официантками в школьной форме советских времен. Музыкальное сопровождение – фонограмма детского хора: «Эх, хорошо в стране советской жить…»

– Между прочим, в секс-шопах сейчас самый модный прикид, – кивнул Никита на ближайшую официантку, – даже очередь есть. Надо приезжать – отмечаться.

– Откуда ты знаешь?

– А у меня там карта постоянного покупателя. С накопительным дисконтом.

Едва они заняли место за свободным столиком, одна из «школьниц-пионерок» тут же подсуетилась:

– Хотите что-нибудь выпить?

– Две воды.

– С газом? Без газа?

– На ваш вкус.

– Хорошо. Хотя я предпочитаю мартини.

Женская часть трудящейся молодежи, вопреки ожиданиям, на офицерскую форму друзей отреагировала вяло. Увы, друзья опоздали лет на тридцать. Нынче боевое офицерство не могло похвастаться богатым денежным обеспечением, а понятия «честь», «долг» и «героизм» не очень котировались на сегодняшнем внутреннем рынке. К ним никто не подбегал и не спрашивал: «Не скучно ли вам? Не желаете ли безопасного или хотя бы опасного секса?»