Стас Иванов - Прячьтесь! Будет ограбление!

– Кто? – одеваясь, спросил Глебов.

– Иисус! Иисус посоветовал мне, как снять наш фильм!

– Эй-эй, притормози, – забеспокоился Сергей. – У тебя что, опять припадок?

– Да, что с ним такое? – Гоша встревоженно посмотрел на друга. – Опять гиперактивность? Или неврастения?

– Заткнитесь и слушайте! – раздраженно рявкнул Шутов.

– Повышенная раздражительность. Похоже, неврастения, – констатировал Глебов.

– Сами вы больные. Со мной – полный порядок. Просто у меня есть такая идея. Такая идея... – Антон принялся потирать ладони, хитро ухмыляясь. – Смотрите, парни. Мы можем пытаться снять что угодно, но на фильм нам по-любому нужны деньги. Много денег. Чем больше, тем лучше. Столько, сколько нам никогда не заработать. Можно, конечно, продать Гошину почку, но он вряд ли согласится. И нам всё равно может не хватить. Поэтому гораздо проще взять их там, где их много.

– Кредит, что ли? – уточнил Глебов. – Брось. Я бы давно оформил на себя кредит, если бы мог. Но мы как бы приезжие, нам никто его не даст.

Шутов презрительно фыркнул.

– Какой нафиг кредит? Всё гораздо проще – нам нужно пойти на ограбление.

С самодовольным выражением лица он уставился на друзей, ожидая слов благодарности и восхищения. Но те, замерев было, переглянулись и продолжили одеваться.

– Эй, парни, да вы чего? Вы слышите, что я вам говорю?

Глебов заглянул под раскладушку.

– Гоша, ты не видел мои носки?

– Да вон они – висят на подоконнике.

– А, точно, спасибо. Только как они здесь оказались? Я их вешал на стул.

Гоша пожал плечами.

– Да я откуда знаю? Может, наш лунатик опять ходил по ночам и перевесил их.

Шутов принялся расстегивать пижаму.

– Я не лунатик. Я не стану ходить во сне. Особенно, чтобы перевесить чьи-то грязные носки.

– Точно? – усмехнулся Глебов. – А как же пару лет назад? – Он вытянул перед собой руки и, подражая неуклюжей походке зомби, принялся расхаживать по комнате. – Земля, прием. Земля, передает Аполлон двенадцать. Погода на Луне – просто шикарная, но моросит мелкий дождик.

Покраснев, Шутов пробормотал:

– Ничего подобного. Я просто тогда немного перепил и заснул в туалете.

– Перепил? – переспросил Глебов, перестав дурачиться. – Чувак, пока мы тебя заталкивали в туалет, ты внятно и четко кричал, что на тебя нападают инопланетяне, а потом ты два часа пел оперы на итальянском языке. Без акцента! И пел профессионально! Мы тут с Гошей чуть не обделались от страха. Даже соседи приходили в три ночи, спрашивали, что у нас здесь за Пласидо Доминго разорался. И да, они даже попросили твой автограф.

– Да не было такого! – вспылил Шутов. – Меня не учили петь. Я только на баяне играю. И я не знаю иностранных языков!

– Ты просто не помнишь, – заявил Гоша.

Сидя на кухне за столом, троица, позавтракав, пила чай.

– Не, я серьезно, – вещал Шутов. – Вы подумайте. У нас появятся деньги на наш фильм. И мы приобретем бесценный криминальный опыт. Он нам обязательно пригодится для нашего фильма. Покорим зрителей реализмом.

Глотнув чая, Глебов признался:

– Знаешь, Антоша, меня несколько напрягает бонус с виде тюремного опыта.

– Всё будет хорошо, доверься мне и моему плану.

– Тебе? Нет, никогда!

Насупившись, рыжий обвел друзей взглядом.

– Парни, мы обязаны сделать это. Докажите, что вы по настоящему преданы кино и нашей мечте.

В ответ – никакой реакции.

– Решайся, – продолжил нседать Шутов. – С нами будешь ты и Гоша. Вон, посмотри, какой он здоровый. Если что-нибудь пойдет не так, он всегда может применить силу. Он вырубит кого угодно. Спортсмен ведь.

Вздернув подбородок и выпятив грудь, Покровский сказал:

– Да, я спортсмен.

– Угу, спортсмен, – промычал Глебов. – Антоша, очнись. Он занимался бальными танцами, он не способен ударить человека. Он только ногами прикольно машет, и всё. Как он кого-нибудь вырубит? Станцует перед ним Лебединое озеро и рассмешит до упаду?

– Я изучал приемы из единоборств для нашего фильма, – обиделся Покровский. – А форму я набрал на танцах. По телосложению я ничем не отличаюсь от мастера боевых искусств.

– Что ты несешь, придурок? Если бы ты набрал свою форму занимаясь карате – это одно, а ты ходил на танцы. Черт, даже не на какие-нибудь хип-хоп танцы, а на бальные! Бальные! Бальные!!! Ты понимаешь разницу между бальными танцами и карате, брутальный ты наш?

– Я бы с радостью записался на карате, – проворчал Покровский. – Просто мой препод по актерскому мастерству сказал, что я должен заниматься танцами, чтобы стать пластичным. Но примы-то я всё равно знаю.