Айдар Павлов - Олеся и Арлекин

- Хулио, - простонала Луизиана, пригубив из горла бутылки. - Тебе придется выбирать.

- Ничего, ничего! - запальчиво выкрикнул тот.

- Это не только его ребенок, но и мой, - предостерегла она.

- Ничего, ничего! - Хулио нервно путешествовал по комнате. - Ничего, ничего!

- Присмотрись, - сказала Луизиана. - У этой девочки мой нос и мои уши. А глаза и губы - Арлекина.

- Значит, я только выколю ей глаза и оторву уши! - Хулио злодейски схватил Олесю за уши.

Арлекин захохотал.

- Идиот! - прокричала в беспамятстве Луизиана. - Уши мои! Не смей отрывать уши, болван!

- Ах, так?! - Хулио отпустил Олесю. – Болван? – Теперь он сомневался: любит его Луизиана или все-таки в их отношениях существуют определенные неясности, понять которые ему не по силам... От этого взгляд Хулио выражал столько хитрости, сколько хватало. - Ты сказала болван? Ну-ка повтори!

- Я не смогу этого повторить, - вздохнула Луизиана после паузы.

- Интересно, почему? - Хулио сощурился.

- Я оговорилась. Если ты меня любишь, то простишь. Я была неискренна в тот момент, когда сказала...

- Интересно, почему? - уперся Хулио.

- Оставим эту тему, - предложила Луизиана.

- А зачем? Теперь я вижу, за кого меня держат в этом доме! За болвана! Га! Га! Га! За недоношенного тупого слугу, у которого нет ничего, кроме красного ху...

- Хулио, опомнись! - воскликнула Луизиана, теряя сознание.

- Акушерку!! - заорал Хулио. - Скорее акушерку! Вы что, не знаете, ей и минуты нельзя оставаться без акушерки!

Отключаясь, Луизиана успела нащупать диван, поэтому ее падение выглядело не слишком эффектно.

- Она беременна? - строго спросил Арлекин.

- Да, - подтвердил Хулио.

- Олеся, будь так добра, сходи за акушеркой, - попросил Арлекин. - Сейчас появится ребенок.

- Бегу! - девочка скрылась за дверью.

- От кого? - спросил Арлекин.

- От меня, - независимо объявил Хулио.

- Как давно это продолжается?

- Девять месяцев.

- Так долго?

- Долго?!! - вновь вспылил Хулио. - Хотел бы я знать, как бы ты запел на моем месте! Для него девять месяцев долго! Святоша!

Хулио взял Арлекина, который сильно его раздражал, за грудки, собираясь раз и навсегда покончить с проходимцем, но тот хладнокровно щелкнул по ушам Хулио, поэтому последнему пришлось отступить.

- Долго!! - зло прохрипел Хулио, прочищая уши ногтями. - Конечно, долго, если по минутам считать дни великого воздержания. Да знал ли ты когда-нибудь, что значит воздерживаться?! - воскликнул он патетично.

- Разве тебе не известно, что Луизиана за мужем за Хуаном? - ледяным голосом спросила появившаяся Фернандина.

- Луизиана??!! - Хулио разочарованно покраснел. - За мужем?!!! - Его помутившийся от страсти взгляд уставился на несчастную женщину.

О том, что Луизиана имеет мужа, Хулио, конечно, догадывался. Не был же он, действительно, безмозглым самцом, не способным отдать себе отчет даже в этом. Да, да, несколько раз ему приходилось подмечать в Луизиане такие штучки, которые были вовсе не свойственны неопытной девочке, впервые познающей любовь. Наконец, эти наряды и украшения Луизианы, шикарный особняк на берегу моря, - все говорило о присутствии в доме состоятельного человека, некоего "третьего лишнего", которого не замечал или старался не замечать отупевший от постоянного секса Хулио.

- Что, снова рожает? - Фернандина ехидно кивнула на младшую сестру.

- А! - громко произнесла Луизиана. - Аааааааааа!! Ааааааааааааааакушерку!!!

- Сейчас придет, дорогая, - сказал Хулио. - Потерпи.

Легка на помине, влетела акушерка и извлекла на свет прехорошенького мальчугана. Луизиана пришла в себя и с нежностью посмотрела на малыша. Хулио поднес матери бокал вина.

- Мальчика назовем Арлекином, - предложила Луизиана, выпив.

Все, кроме Хулио, согласились.

Начался праздник. Растроганный Арлекин поднял тост за новую жизнь. Якобы новое, сметая закоснелую в тупости и разврате старую жизнь, приносит надежду на нечто светлое и необычное.

Навеселившись до упаду, разошлись по комнатам.

В районе четырех ночи Арлекину приспичило отлить. Он накинул халат и отправился в туалет.

- Тебе не кажется, что пришло время разобраться в наших отношениях? - услышал он за спиной голос Фернандины.

Она все еще была по-праздничному напомажена и разодета в вечернее платье; ее длинную, тонкую шею венчало изумрудное колье, аккуратные уши были украшены алмазными сережками, руки - браслетами, а на ноги Фернандина одела туфли с высоким, как пишущая авторучка, каблуком. Она грациозно покачивалась, распространяя в мужском туалете экзотический аромат дорогих духов.