Айдар Павлов: Олеся и Арлекин

- ... Свежий выпуск «Счастливого времени». Газета «Счастливые времена»! Не проходите мимо! - Навстречу Арлекину шел мальчик с пачкой газет. - Побег знаменитых гангстеров из тюрьмы! – кричал он всем. – Передовая статья Елен Фишер! Альфред Гад и Джимми Скотт снова на свободе!

- Дай-ка сюда, - попросил Арлекин.

С передовицы «Счастливых времен» в лицо благонравных читателей смотрела огромная цветная фотография: две наглые жирные физиономии стоят в обнимку на фешенебельном пляже, их окружают проститутки, продажные женщины и мужчины. Судя по всему, уголовники поднимали тост за очередное грязное дельце. Заголовок гласил: АЛЬФРЕД ГАД И ДЖИММИ СКОТТ СНОВА НА СВОБОДЕ!

“Вчера, под покровом темной ночи, до смерти избив дюжину охранников, изрешетив и проткнув двадцатисемисантиметровой заточкой начальника тюрьмы, сбежали знаменитые преступники Альфред Гади Джимми Скотт”, - прочитал Арлекин.

И далее:

“В уголовном мире Альфред Гадпо праву признан гангстером номер один. Напоминаем, что его карьера началась пятнадцать лет назад, когда он, будучи в нежном отроческом возрасте (четырнадцати лет), хладнокровно отравил директора ювелирного магазина Юджина Томпсона. Тогда, забрав все имеющиеся ювелирные изделия, а так же выручку Юджина Томпсона(которая Томпсону, справедливости ради, была уже не нужна), он впервые скрылся в неизвестном направлении. О нравственной деградации юного правонарушителя свидетельствовал хотя бы тот факт, что Юджин Томпсонприходился Альфреду Гадуродным дядей по матери.

Почувствовав себя безнаказанным, Альфредстановится автором бесчисленных разбоев, убийств и правонарушений, остановить которые удалось лишь двадцатилетним тюремным заключением.

По мнению прессы, именно во время первого заключения он сходится с начинающим, но подающим большие надежды Джимми Скоттом(напомним, тогда Скоттбыл приговорен к пятнадцати годам лишения свободы). Уголовный обозреватель Реги Смиттсправедливо считает основной причиной этого союза совокупность личных амбиций и комплексов Альфредаи Джимми, их "необузданную жажду подточить законы цивилизованного мира, посеять в нем зерна террора, насилия, кровопролития".

Естественно, ни Альфред Гад, ни Джимми Скоттне усидели в тюрьме и месяца (следует заметить, что даже этот небольшой срок они не соблаговолили максимально использовать для исправления своих опасных привычек, а, напротив, лишь подтачивали тюремную дисциплину и подначивали авторитет вышестоящих начальников).

Итак, вот уже шесть лет преступники творят произвол, шесть лет уголовная историография ведет черную летопись так называемой эпохи Гада-Скотта, отмеченной зверскими расправами и грабежами, разбойными нападениями и террористическими актами.

По сути, все убийства, ограбления, увечья, совершенные Гадом-Скоттомдо своей эпохи “в розницу” представляются теперь лишь маленькими цветочками на фоне зрелых и сочных ягод минувших шести лет, урожай которых до сих пор не собран терпеливой полицией. Напомню основные вехи, события, факты, еще недавно будоражившие умы наших читателей.

Ограбление банка «Богатырь».

На рассвете, часов в пять по местному времени, неутомимый Альфред Гадразбудил своего приятеля Джимми Скоттатакими словами:

- Подумал я, Джимми, пора нам браться за банк "Богатырь".

- Что ж, конкретная идея, Альфред, черт бы тебя побрал! С удовольствием составлю тебе компанию, - ответил преступнику Скотт, хотя, конечно, знал, что Альфред не имеет в виду ничего законного, нравственного, социально полезного, а, скорее, наоборот, вновь замышляет нечто противозаконное.

Во избежание лишних свидетелей, преступники задолго до открытия банка подошли к неприступным, как тогда многим казалось, воротам. Под мышками Альфреда Гадаи Ждимми Скоттаторчала пара пустых саквояжей для денег, пальцы гангстеров хладнокровно сжимали в карманах огнестрельное оружие. Свободной рукой Гадпостучал в ворота банка «Богатырь».

- Кто там? - спросил ночной сторож.

- Это я, Александр Блох, директор банка, - солгал Гад.

- А кто это второй, ну, с вами? - насторожился охранник.

- А, это-то? Это мой двоюродный брат, Шон Степлтон. - И "Блох", не выпуская саквояж, «по-братски» положил руку на плечо "Шона Степлтона".