Irag Pezechk-zod: Дядюшка Наполеон (пер. Н.Кондырева, А.Михалев)

Маш-Касем всегда был готов объяснить любой факт истории и любое хитроумное изобретение рода человеческого. Если бы в ту пору уже создали атомную бомбу, Маш-Касем наверняка взялся бы растолковать нам, как происходит ядерный взрыв.

В общем, в ту ночь Маш-Касем стал для меня символом надежды выпутаться из плена неразрешимых вопросов, и я спал довольно спокойно.

Утром я проснулся рано. Маш-Касем всегда вставал на рассвете и, как только поднимался с постели, сразу же шел поливать цветы и ухаживать за садом. Вот и сейчас, выйдя в сад, я увидел, что он, взобравшись на табуретку, подравнивает ветки шиповника, вившегося вокруг дядюшкиной беседки.

– Что, родимый, не спится?… Чего это ты сегодня ни свет ни заря?

– Я вчера рано лег, а утром уже не спалось.

– Ну что ж, тогда иди поиграй. А то ведь скоро и школа откроется, тогда не до игр будет.

Я минуту стоял в нерешительности, но потом подумал, что впереди меня ожидает третья полная кошмаров ночь, и отважился:

– Маш-Касем, я хочу у тебя кое-что спросить.

– Так спрашивай, милый. Спрашивай.

– У нас в классе один парень думает, что он влюбился… Только как бы это сказать… В общем, он не уверен… А спрашивать у других стесняется… Ты не знаешь, как люди определяют, влюблены они или нет?

Маш-Касем чуть не свалился с табуретки и в изумлении пробормотал:

– Что?… Как ты сказал? Влюбился?! Твой одноклассник?

Я встревожено спросил:

– А что такое, Маш-Касем? Это очень опасно?

Глядя на садовые ножницы, Маш-Касем неспешно ответил:

– Эх, милок, зачем же врать?! До могилы-то… ать… ать… Я сам не влюблялся… то есть, конечно влюблялся! В общем, знаю, что это за несчастье. Не дай бог! Клянусь пятью святыми [7] Пять святых – Мохаммад, Али, Хасан, Хосейн и Фатима – пять главных святых у мусульман-шиитов. , никому не пожелаю испытать мученья любви! Любовь, она и взрослых людей на тот свет отправляет, а уж про детей – и говорить нечего!

У меня от ужаса подкосились ноги. Но ведь я намеревался расспросить Маш-Касема о признаках и симптомах влюбленности, а он вместо этого описывает ее страшные последствия. Ну нет. Я так просто не отступлюсь. Раз уж Маш-Касем – единственный знающий человек, который может дать мне необходимые сведения о любви и признаках влюбленности, я должен быть твердым.

– Но, Маш-Касем! Мой приятель… ну, тот, который думает, что влюбился, хочет сначала узнать, вправду ли с ним это случилось. А уж когда он убедится, что влюбился, тогда будет думать, как ему от этой напасти избавиться.

– Э-э, милок. Разве ж от нее так просто излечишься! Эта штука пострашней любой болезни будет, И не приведи господь! Хуже тифа, хуже колик!

Я решительно его перебил:

– Маш-Касем, об этом мы потом поговорим. Сейчас ты скажи, как человек узнает, что он влюбился?

– Ей-богу, милок, зачем же врать?! Что знаю, скажу. Когда влюбляешься… В общем, если не видишь любимую, сердце у тебя будто в лед превращается… А как ее увидишь, сердце горит, словно в нем печку разожгли, и ты готов подарить своей любимой все богатства мира, будто ты шах какой… Короче говоря, не будет тебе покоя, пока ты на ней не женишься. Но уж если – а ведь и так бывает – ее за другого отдадут, тогда… О-ох, горе-горькое! Один мой земляк тоже… Влюбился… А однажды вечером его любимую за другого выдали, так он наутро в пустыню убежал. С тех пор уж двадцать лет прошло, а никому и не ведомо, где он, что с ним… Как в воду канул…

И Маш-Касема понесло. Он рассказывал историю за историей о своих земляках, об однополчанах, а мне хотелось скорее закончить нашу беседу: я боялся, что кто-нибудь войдет в сад и услышит нас.

– Маш-Касем, как бы дядюшка не догадался, о чем я тебя спрашивал… А то ведь он будет докапываться, кто да что…

– Разве ж я аге чего скажу? Думаешь, мне жизнь надоела?! Ага ведь, если прослышит, что кто-то о любви заговорил, такой шум подымет!… Да он за это убить может! – И, покачав головой, Маш-Касем добавил: – Не приведи бог, кто-нибудь влюбится в барышню Лейли. Ага того человека в порошок сотрет.

Стараясь сохранять хладнокровный вид, я спросил:

– Это почему же, Маш-Касем?

– Да вот помню, много лет назад какой-то парень влюбился в дочку одного приятеля аги…

– Ну и что же случилось?

– Зачем же врать?! До могилы-то… ать… ать… Правда, я своими глазами не видел… Но тот парнишка исчез – поминай как звали. Точно сквозь землю провалился. Тогда поговаривали, будто ага всадил ему пулю прямо в сердце, а потом бросил покойника в колодец… Это еще во времена Казерунской кампании было…