Михаил Крюков - Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы

– Послушай, женатик, а тебя твоя баба ждёт?

Он спросил это неожиданно, как выстрелил.

– Пишет, что ждёт… Ты ведь знаешь, что у меня дочка…

– Дочка у него… А у меня, вон…

Старшина кинул на стол листок тетрадной бумаги в клеточку. Там что-то было написано, но я не стал читать, конечно.

Саша немного помолчал и грустно засмеялся:

– Вот так. И это надо было получить в последний день… А ты знаешь… Она ведь эту пластинку мне подарила, когда я уходил… И глаза у неё, как синий лён…

***

Старшину провожали хором. Хотели рявкнуть трубой, но он не разрешил: время – ночь.

Шишига с дембелями ушла к станции, а на нашей радиоле ещё долго шоркала закончившаяся старая пластинка с Ларисой Мондрус про синий лён…

Расскажу байку, слышанную мной из третьих уст. К тому же это было в 96 или 97 году, так что помножьте на склероз.

Примерно в те же годы на сочинском пляже в гордом одиночестве прело грузное тело. Несколько поодаль в темных костюмах и белоснежных рубашках загорали несколько крепких мужиков с цепким взглядом. Один из них, только без костюма и в плавках, возвышался недремлющим бастионом рядом с первым преющим телом.

– Ну что, Коль, что там на горизонте видать?» – обратилось тело № 1 к телу в плавках.

– Да сторожевик пограничный на горизонте, Борис Николаевич, болтается, а так ничего. И вот ведь служба у ребят, я тут пять лет на даче ошиваюсь, а эти и в дождь, и в зной и в буран и в шторм на горизонте. В кусты сунешься – оттуда пограничный пёс Алый с погранцом дышат, языки высунув. Молодцы, надо бы поощрить, Борис Николаевич!» – всё больше воодушевлялся Коля.

– Надо – поощрим, только не тарахти, понимаишь, больше, – благодушно отозвалось Самое Главное Тело.

Сказано – сделано. Через сутки на столе у Директора ФПС генерала армии (чтоб ему пусто было) Николаева уже лежала президентская телеграмма с требованием организовать в причерноморском бассейне антитеррористические учения силами погранвойск на предмет поощрения достойных.

Решили сделать так. Неподалёку от Сочи (а чего Самое Главное Тело далеко возить?) поставили старую баржу, изображавшую ВМС Ичкерии. На эту баржу последовательно должны были выходить: пара Ан-72П (патрульно-транспортный самолёт с пушками, НУРСами и боНьбами), пара Ми-8 с тем же, примерно, ассортиментом за исключением пушек (на вертушках 7,62 пулемёты стоят) и боНьбов, потом из-за горизонта выскакивал пограничный катер, добивающий цель из 12,7-мм пулемётов. Николаеву они никогда не нравились, ибо есть же пулемёты 14,5-мм, но уж что есть, то есть.

Высокие лица, выгнав офицеров и мичманов из кают и кают-компании в боевые посты, расположились с относительными удобствами в паре километров от баржи на борту «крупного» пограничного сторожевика, который на флоте именуется артиллерийским катером.

Надо сказать, что полёты строем никогда не были сильной стороной экипажей Ан-72 Камчатского полка (2 экипажа как раз сидели на усилении в Ставрополе). Точнее, они никогда плотным строем не летали, только на временнЫх интервалах. Но, Родина требовала подвига… В итоге ведомый, пристроясь к ведущему перед самым НБП (началом боевого пути), не загасил скорость и стал угрожающе наползать на ведущего. Тот, как мог, уворачивался. В этих душераздирающих манёврах совсем забыли о цели, дали залп в район баржи, промахнулись, гордой кучкой прошли над сторожевиком и растворились в синем небе.

– А почему, понимашь, не попали? – стало поворачиваться тело в сторону пограничных военачальников.

– Товарищ Верховный главнокомандующий, условная цель, отделившаяся от корабля лодка с террористами, условно уничтожена, – выкрутился Командующий Авиацией ФПС.

Следующий цирковой номер отколол сильно вооружённый катер, у которого сдох один из дизелей и его командир взмолился в эфир: «Мужики, подождите, не стреляйте без меня». «Ждём», – и показавшиеся уже на горизонте вертолёты встали в вираж.

– Чего это они, панимашь? – забеспокоилось тело.

– Оценивают обстановку, – нашлись пограничники из свиты.

– Маладцы, понимашь, – одобрило тело.

Тем временем катер нагнал упущенное время и вертушки вышли на НБП. Прицеливание, пуск, что за чёрт, у ведущего не сходят НУРСы и он с рёвом проносится над баржей. Ведомый, не готовый к такому обороту (должен был из пулемётов обстрелять остатки баржи), даёт залп, промахивается.

– Опять, понимашь, не попали, – начало сердиться тело.