Андрей Рябов - Где-то в Краснобубенске... Рассказы о таможне и не только

— Мужчины! — раздался обиженный голос Близнецовой. — Кто-нибудь подаст руку даме?

Гагаев раздражённо оглянулся. Только сейчас все заметили, что Светлана Ильинична, в отличие от других оздоровляющихся, прибыла в пионерлагерь при полном параде и на высоченных каблуках.

Сотрудники, выбравшиеся из второго автобуса, сразу же не понравились Евгению Робертовичу.

— Пойди-ка, разберись! — шепнул он Яанусу.

— Команде Краснобубенской таможне физкульт-привет! — организованно проорали белореченские.

— Здорово, ребята! — отозвался хмельной Красота. — Б…, а где тут у вас отлить можно?

Самурайский подал знак, щёлкнув пухлыми пальчиками, и Красоту тут же закрыли своими телами Гагаев с Исикевичем.

— Здравствуйте, Иван Алексеевич! — Самурайский неохотно протянул руку Кухарькову.

— И вам не хворать! — со скрытой угрозой ответил тот. Обоим было понятно, что если бы не очередная блажь Дуплоноженко, эта встреча никогда бы не состоялась. За спиной Самурайского раздавалось злобное шипение Ольгерда Юльевича:

— Хватит бухать, сволочи! Я вам устрою! Я — Яанус! Я всё сказал!

— Ну что ж! — с купеческой улыбкой к Самурайскому подкатил главный кадровик белореченских Пескоструев. — С дороги гостюшки наши устали! Подкрепиться пора! Прошу вот сюда, в столовую!

Кухарьков, подмигнув Пескоструеву, криво ухмыльнулся.

«Как-то всё идёт не так, не правильно!» — подумалось Евгению Робертовичу. Однако краснобубенские вперемешку со своими белореченскими коллегами уже заполняли большой зал бывшей пионерской столовой. Принимающая сторона расставила столы по кругу, освободив место в центре для выступлений и конкурсов. Закуски на столах наблюдалось маловато, зато водки — предостаточно. Обнаружив несметное количество бутылок, больше всех обрадовался Хамасюк. Глядишь, решил он, белореченские со своего пойла и обопьются! А купленное на кровные можно будет отвезти назад в Краснобубенск, да спрятать в сарае на даче. Надо-о-олго хватит!

— Прошу всех налить! — постучал вилочкой о гранёный стакан Кухарьков. — На правах, так сказать, хозяина предлагаю первый тост за наших уважаемых коллег, прибывших из братского Краснобубенска. Сегодня и завтра будут конкурсы, будет спорт, будет много интересного! Итак, объявляю совместный День здоровья открытым!

Присутствующие захлопали в ладоши, задвигались столы, полилась водка. И тут случилось нечто странное. Все белореченские, подняв полные стаканы, подержали их на весу, а затем, как по команде, опустили на стол нетронутыми. Краснобубенские же, не взирая на огненные взгляды Яануса, выпили практически все до единого.

— Разрешалось же по сто граммчиков! — принялся оправдываться Зайцев. — Для блезиру!

— Между первой и второй — промежуток небольшой! — засуетился Пескоструев.

Большинство сотрудников Краснобубенской таможни, успевших нагрузиться ещё по дороге, оказались не в силах сопротивляться призывам зелёного змия в лице главного кадровика белореченских. Евгений Робертович понял, что ситуация выходит из под контроля. Он поискал глазами Близнецову. Та тоже встревожено оглядывалась на сослуживцев.

— Начинай! — одними губами произнёс Самурайский. Светлана Ильинична кивнула и, в ту же секунду, скинув лёгкий серенький плащик, выпрыгнула в центр зала во всей красе. Появление Близнецовой произвело эффект если не разорвавшейся бомбы, то пистонного хлопка — точно! На таможне давно было известно, что Светлана Ильинична имеет тайную страсть. Всё свободное время она проводила за пошивом всевозможных нарядов. Некоторые называли это сублимацией, некоторые — дурью, но факт оставался фактом. Светлана Ильинична не посещала дорогих бутиков. Не тратила время и средства на шопинг за границей. Она священнодействовала в тиши своей маленькой однокомнатной квартиры. Собственно, ничего плохого в таком занятии никто не видел. Но было одно «но». У Близнецовой, к великому сожалению, напрочь отсутствовало самое важное в данном деле, а именно чувство вкуса.

Взгляды всех присутствующих сошлись на фигурке Светланы Ильиничны. И не мудрено! На Близнецовой красовалось яркое жёлтое платье, усыпанное крупными золотыми блёстками. Тощую шею кадровички облегало фиолетовое жабо. Из-под короткого платья торчали ноги в тёмно-зелёных колготках. Довершали наряд серебряные туфли с алыми розами из папье-маше.

— А теперь — весёлые конкурсы! — визгливым голосом выкрикнула Светлана Ильинична.