Борис Штерн - Вопли

Замок испорчен, разве не ясно?

Впрочем, размышляет Дмитрий Николаевич, возможен вариант, что злоумышленник притаился в коридоре за дверью и придерживает замок, пока он, Чухонцев, крутит ключом.

Ладно, предположим. Твои действия, если кто-то залез туда?

Вооружиться. Зачем?!

А затем, что у грабителя может оказаться топор.

Топор? Почему топор? Будут они с топором лазить!

Вот откуда топор: Родиона Раскольникова вспомнил, книжник! Раскольников с топором в квартире столяра мебельной фабрики Вовки Спиридонова? Вопли все это. Литературщина.

Внутренний монолог Дмитрия Николаевича вдруг обрывается. Он видит, как диск французского замка в соседней двери сам собой начинает медленно поворачиваться… Там, за дверью, в самом деле кто-то стоит и крутит замок!

Мысли Чухоицева начинают суетиться… Что делать? Сосед на работе. Анюта, его жена, еще не вернулась из отпуска.

Квартира пуста. В квартиру кто-то влез… Возможно, тот самый чаеразвесочный интеллигент, который бродит но этажам и для отвода глаз продает чай…

– Вот тебе и символизм! Колюнька удрал с уроков, спугнул грабителя, и тот сейчас прикручивает замок, чтобы никто не вошел. Есть ли у него способ удрать не через дверь? Спрыгнуть разве что с девятого этажа…

Твои действия?

Вызвать милицию.

Разумно. Пока пробежишь три квартала к телефону-автомату, Вовкину квартиру на грузовике вывезут.

Что же делать?

Беги к соседям!

Где соседи, какие соседи утром в понедельник? Выбрал время, подлец! Не под покровом ночной тьмы, а утречком, когда все на работах и службах…

Пока Дмитрий Николаевич так суетливо размышляет, замок в соседской двери совершает новые эволюции: тот, кто за дверью, крутит его в обратную сторону… Раздумывать некогда – тот, кто за дверью, успокоенный тишиной, решился открыть дверь и удрать. Нужно немедленно выдать себя, зашуметь и заставить грабителя затаиться.

Дмитрий Николаевич начинает шуметь – кашляет, топает ногами и долго звонит в собственную квартиру. Диск замка перестает вращаться… Значит, тот, кто за дверью, затаился.

Что же теперь? И уйти нельзя, и под дверью торчать тоже не дело… С пьяным интеллигентом Дмитрий Николаевич и сам, конечно, справится, но что если за дверью прячется мордоворот с топором?

Надо действовать так, чтобы тот не заподозрил, что его заподозрили и мешают ему уйти. Нужен отвлекающий маневр. Надо шуметь натурально – будто жильцы ходят туда-сюда, тогда грабитель будет ждать, пока все успокоится.

Дмитрий Николаевич открывает сам перед собой свою дверь и, чувствуя себя полнейшим дураком, здоровается:

– Здоров, Дима!

– Сколько лет, сколько зим! – отвечает басом самому себе.

Теперь завести длинный разговор… Артист!

– Заходи!

– Не могу, спешу. У тебя как дела?

– Ничего, потихоньку. А у тебя?

– У меня? Нормально. Я вот по какому делу… одолжи червонец.

– Постой, сейчас принесу.

Вдруг кто-то сзади хватает Дмитрия Николаевича за плечо. Чухонцев обмирает от страха, но тут же выясняется, что схватил его не инфаркт и не грабитель с топором, а всего лишь глуховатый пенсионер с верхнего этажа. Его, наверно, сюда сам бог послал!

– Ты чего тут делаешь? – удивляется пенсионер и стучит пальцем по лбу.

– Семен Данилыч! Постойте тут… – Чухонцев убегает на кухню, приносит карандаш с бумагой и начинает писать объяснение.

– Ты, Димка, чокнутый, – говорит в это время Семен Данилович. – Я за тобой давно наблюдаю, с детства. Все хлопцы как хлопцы, а ты кто? Что ты здесь под дверью стихи читаешь? Вот Вовка – он столяр. Понятно. Вот Семка – он в магазине. Понятно. А ты кто? Пушкинист? Нет, ты мне объясни: чем ты в жизни занимаешься?

Чухонцев сует ему под нос записку. Семен Данилыч ищет очки и говорит, что забыл их дома.

– Что здесь? Стихи?

– Стихи, стихи, – подтверждает Дмитрий Николаевич. – Очки у вас на лбу.

«Семен Данилыч! – читает Семен Данилыч. – В квартире Вовки Спиридонова сидит грабитель и все слышит. Я его отвлекаю и не могу отойти. Немедленно позвоните в милицию».

– Вот так стихи! – изумляется Семен Данилыч и отправляется вниз.

Дмитрий Николаевич глядит ему вслед. Старик, конечно, бойкий, но к телефону доберется минут через пятнадцать. Чем бы этого грабителя занять?

За дверью шорох…

Думай скорее, пушкинист!

Стихи!

И Дмитрий Николаевич прямо на лестничной площадке под дверью начинает читать стихи о Прекрасной Даме: