Шимун Врочек: Рим 2. Легионы просят огня

В следующий момент он почувствовал, что за спиной кто-то есть. Алексей мгновенно развернулся, напружинил ноги для прыжка…

Твою ж мать.

Давешний капитан смотрел на него с интересом.

Умный, сволочь, подумал Алексей с сожалением. Капитан Свиридов, как представился "комитетчик" в прошлый раз, улыбнулся и протянул руку. Алексей выпрямился. С секундной задержкой сунул в ответ культю.

Капитан аккуратно сжал ему предплечье выше повязки.

— Хорошее утро, — сказал Свиридов. — Как ваши дела, товарищ сержант?

А то ты не знаешь. Алексей выдернул культю из пальцев "комитетчика", отвернулся к окну. Капитан смотрит? Ну и черт с ним. Алексей затылком чувствовал, где тот находится и что делает. Странная способность, которая проявилась у сержанта в Афганистане.

— Весна, — сказал капитан негромко. Подошел и встал рядом. Ростом он был почти вровень с Алексеем, взрослый мужик в полевой форме пограничника. Коротко стриженый затылок. Крепкая шея. В десанте пограничников не любили, но уважали — в отличие от "махры", мотострелков, путавшихся в собственных соплях, погранцы дело знали туго.

— Я думал, ваши люди ходят в гражданке, — сказал Алексей.

Капитан посмотрел на него внимательно.

— Честно? Я бы с удовольствием походил в гражданском, но увы…

Алексей хмыкнул. Хотел опереться на подоконник ладонями, затем вспомнил, что опираться нечем. Покачал рукой без кисти. Интересно, мышцы чувствуют, что вес руки изменился? Видеть пустое место вместо правой кисти было… Он поморщился. "Забавно"? "Смешно"?

Глупо.

Словно видишь кошмарный сон и никак не можешь проснуться. Черт, подумал он.

Черт, черт, черт.

— Что вы от меня хотите? — спросил Алексей глухо.

Капитан улыбнулся. У-урод. В голове щелкнуло, Алексей расправил плечи.

— Смешно тебе? — спросил равнодушно. Глаза стали мертвые. Алексей представил: серые и тусклые, они неподвижно лежат в глазницах, как в могилах. — А если я тебе шею сверну, будет смешно?

— А ты попробуй, — посоветовал Свиридов.

Этот спокойный тон окончательно вывел Алексея из равновесия. Щелк. В висках — нарастающий стук сердца. Оглушительный, как выстрелы танковых орудий. БУХ. БУХ.

БУХ.

Капитан ждал. Алексей пошел на него, отставив культю в сторону, чтобы ненароком не задеть повязку. Врезать левой в горло, затем подсечка и удар ногой, на добивание. "Посмотрим, какой дисбат мне влепят, с моей-то рукой".

— Стоять, сержант, — произнес Свиридов негромко.

Алексей вдруг против воли остановился. Словно у него все мышцы разом занемели.

У капитана были глаза разного цвета. Очень запоминающиеся глаза…

Один голубой, другой зеленый.

— Викулов? Старший сержант Алексей Викулов? — шагнул навстречу молодой лейтенант. Щеки у него были пухлые, погоны мотострелковые.

— Что? — Алексей не сразу сообразил, что обращаются к нему. Потом встряхнул головой. — А! Да. То есть, нет. Извини, братишка, обознался ты. Викулов дальше по коридору. В двенадцатой, где ожоговые больные.

Викулов был из "пожарников". Сгорел в бээмпэшке. Точно, я его сегодня видел, подумал Алексей. Везли на койке на процедуры. Леха Викулов из второй роты. Викул. Перед глазами возник серый ком белья, пропитанный желтой жирной мазью…

— Прости, братишка, — сказал Алексей "летёхе". — Нужда зовет.

Он отправился в уборную, насвистывая мотив из оперы "Кармен". На стене над унитазом была надпись "Тщательнее мой руки, воин". Алексей хмыкнул, левой рукой завязал тесемки больничных штанов — фокус удавался далеко не всякому. Сестрички говорили, что у него пальцы как у хирурга. Подошел к умывальнику, тщательно вымыл руку, но вытирать не стал. Полотенце оказалось серым и бугристым, словно размокшая вафля.

Не рискнул. Пошел, держа руку на весу, чтобы обсохла.

В коридоре, между плакатами "Товарищ военнослужащий, береги социалистическую законность!" и иллюстрированной цветной памяткой "Симптомы пищевого отравления", маялся прежний лейтенант.

— Нашел своего Викулова? — спросил Алексей. Лейтенант моргнул. Алексей проследил за взглядом "летёхи" и замолчал.

К ним шел врач.

Врач вытер руки полотенцем, хирургическая шапочка криво сидела на его большой голове.

— К Викулову? Кончился ваш Викулов, — сказал врач нехотя. — Ожог третьей степени, почти восемьдесят процентов тела. Две недели под капельницами и вот… Слышите?

— Как же… — лейтенант заморгал. — Как же так? Я ему гостинец вез… от тетки. Из Вологды.