Эдуард Тополь - Китайский проезд

– Но мы не можем второй раз расстрелять парламент!

– Можем, почему не можем? Это первый раз было страшно. А второй…

– А кто сказал, что придется стрелять? Да подвести танки к окнам – они сами разбегутся, как тараканы. Зю Ган это не генерал Ру Цкой, он знает, что для армии он никто.

Стоявший у окна за спинами членов Совета маршал Сос Кор Цннь с тревогой следил за мучнисто-бледным лицом президента и с одобрением – за этой шумной дискуссией. Лучше, чем кто либо в этом кабинете, маршал знал, что у президента нет ни одного, ни единого шанса выиграть выборы. Да, пять лет назад тайный сговор президентов России, Украины и Белоруссии сделал Горбачева президентом исчезнувшей страны по имени СССР, и вообще Ель Тзын умеет замечательно выигрывать все закулисные схватки за власть. Но он понятия не имеет, что делать с этой властью, и от этого неумения – болеет! А тем временем именно к нему, к маршалу, стекаются из службы безопасности, прокуратуры. Министерства внутренних дел, контрразведки, экономической и даже космической разведки ежедневные сводки о реальном положении дел в стране. Шесть процентов политического рейтинга Ель Тзына – это тоже натяжка и липа, которую он. Сос Кор Цннь, заставил сделать руководителей институтов изучения общественного мнения, чтобы не доводить президента до нового инфаркта. И точно так же, щадя больное сердце Ель Тзына, маршал организовал вокруг него блокаду негативной информации – никакие критические публикации в прессе и панические докладные министра финансов и министра экономики вот уже полгода не достигают его стола. Все хорошо в вашем королевстве, товарищ президент, а с отдельными недостатками мы справляемся сами. Конечно, в Думе свили гнездо наши враги-коммунисты, но народ и не мнит себе иного, кроме вас, правителя. Ель Тзын доверчиво зачитывал перед телекамерой заготовленные для него тексты и щедро раздавал людям Сос Кор Цннья генеральские звания и лицензии на льготный экспорт сырья и прочие подковерные блага.

Но в результате маршал сам попал в роковую ловушку: чем ближе день выборов, тем неотвратимей момент истины! Казна пуста, половина бюджета страны – лишь векселя правительства, и уже пять месяцев нет денег на зарплату не только миллионам шахтеров, учителей и строителей, но даже милиции! Если Ель Тзын выйдет на выборы, он узнает правду и либо умрет от разрыва сердца, либо разорвет на части его, Сос Кор Цннья. А потому – никаких выборов! Красно-розовые депутаты Думы вконец обнаглели – 250 голосами против 98 поставили вне закона всю деятельность Президента! Но если Совет безопасности проголосует сейчас за роспуск Думы, а Дума в ответ на это объявит импичмент президенту…

– Все! Пошумели, понимаешь, – сказал вдруг президент. И медленно, с затрудненным дыханием продолжил в разом наступившей тишине: – Это моя вина, понимаешь… что мы в 91-м не уничтожили коммунистов. Нужно было объявить их вне закона и все… А я, конечно, вас пожалел. Да и себя, понимаешь, как-то не с руки вне закона объявлять… А теперь оно и аукается… – Ему было трудно говорить, он явно уставал от этого. И только усилием воли преодолел эту слабость: – Но я их тогда сохранил – я их теперь и раздавлю, понимаешь! – Он сжал в кулак беспалую левую руку. – Будем голосовать. Кто за то, чтобы очистить, понимаешь, это гнездо саботажа от нечисти. Прошу, понимаешь, поднять руки.

Тут президент обвел взглядом большой квадратный стол, за которым сидели члены Совета, и остановил глаза на премьер-министре.

Премьер молчал, насупившись как всегда и глядя в зеленое сукно стола.

– Ну! – требовательно сказал президент. – Ответственность я, понимаешь, беру на себя и сам подпишу указ о роспуске Думы и аресте коммуняк. Кто «за»?

Первым поднял руку генерал Бай Су Кой, министр безопасности.

Вторым – бравый министр пожарной охраны, который год назад обещал президенту за два дня усмирить взбунтовавшуюся южную провинцию Чечня и увяз там со своими пожарниками по сей день.

Через минуту – замедленно или быстро – поднялись почти все руки. Кроме – премьер-министра и министра внутренних дел.

– Вы против? – спросил президент премьера.

– Я воздержался, – ответил тот.

– А вы? – глянул президент на министра милиции.

– Я не могу приказать милиции стрелять по парламенту, – ответил тот, нахохлившись эполетами генеральского мундира. – Это неконституционно…

– Не тебе, а мне судить, что в этой стране конституционно! – прервал его президент.