Вадим Сафонов: Убийцы

С усмешкой вспомнил он газетные заголовки, повторявшиеся почти всюду, куда закидывал его бродячий удел гидролога - изыскателя. "В кратчайший срок решить проблему воды". "Ресур­сы у нас под ногами". "Водный голод? Нет, безрукость!", "Каж­дому кварталу новостроек - колодезь". Или каждому двору? "Жильцы дома номер... собственными силами отрыли... Уполномо­ченная дома заявляет... Если бы так все..." Кладези, кладези утешительной премудрости. В век спутников. Городов-спутников. Новехонькие скрипучие журавли под мачтами сверхмощного энер­гетического кольца. Не так просто по настоящему решать эту проблему - утолить жажду земли, Мы решаем ее - там и сям, для многих районов,- ох, как это не просто каждый раз! Как еще далеко до решения в масштабе страны!

Но - будет и это!

От ворот сразу забирала в гору по кладбищу главная аллея. Аккуратно одеты камнем овальные братские могилы. Высились надгробия. Сложные мраморы сооружены над прахом высших чинов. Под просторным пролетом арки - граф или князь. Сто, нет - больше тысяч русских людей лежат в каменно-жесткой земле. Павших в сражениях. Скошенных тифом. Выживших, чтобы через годы все-таки соединиться здесь с товарищами. Наверху обелиска бюст ге­нерала в распахнутом мундире усы, выпуклые глаза, полное, античное, чем-то женоподобное, в мраморе, лицо. "Россия - такому-то".Подгорой не слышно ветра, шорох задетых прутьев. Купоросная поросль айланта. Сизо-жестяные пучки мо­лочая. Узлистые деревья, мелколистный кустарник - без дерна.

Он шел, читая вековые надписи, двоемужчин с женщинами спускались навстречу. Настала полная тишина.

Аллея свернула, он оказался прямо перед часовней. При­земистая ограда окружала ее. Высоко на массивной, наклонной внутрь стене, стороне странной пирамиды, полувыкрошился мо­заичный цветной образ Христа.

И в то же мгновенье справа, из-за ребра ее, наперерез Бодрову вышли трое - в зеленой куртке, в хрустящей кожаной и с ниминовый, третий.

Нестерпимо захотелось курить. Но не обомлел, не сделалось ватных ног. Л ишьотметил, что их трое и что вокруг, насколько видно по аллее и среди изваяний, нет никого.

1961