Алисса Наттинг - Тампа (ЛП)

Он кивнул и положил руку мне на спину, второй направляя себя то влево, то вправо, пока наконец ему не удалось сделать это.

«Все нормально?» — поинтересовался он. Я стала двигать тазом, наполовину стараясь вытолкнуть его прочь, наполовину впустить внутрь. Я напомнила себе, что было поставлено на карту: он должен считать что я хотела его, и ни в коем случае не должен догадаться, что я пришла к Джеку. Я принялась издавать стоны, издевательски похожие на типичный саундтрек порно-фильмов. «Экая ты игривая!» — воскликнул он. Через несколько минут добавил: «Невероятно!» Затем огласил очевидное признание: «Я мечтал об этом с тех пор как увидел тебя».

И только тогда, когда его толчки стали резкими и лихорадочными, а руки стали тянуться все дальше и дальше, в попытке найти опору, чтобы проникнуть в меня еще глубже, я наклонила голову вбок и заметила, что дверь осталась раскрытой настежь. Почему Бак не закрыл ее? Неужели чтобы Джек услышал нас? Если так, то в чем были мотивы такого поступка? Либо он в приступе развратной гордости хотел, чтобы сын знал о его сексуальной победе, либо это было связано с тем, что Бак увидел, придя домой. Тогда это значило бы, что задним умом он все еще держал в уме то, что увидел.

Позади меня раздалось громкой хрюканье: это Бак приближался к кульминации. Он издавал первобытные рыки, как будто морпех, преодолевающий последние препятствия во время учений. Он сбавил обороты, теперь толчки стали хаотичными, а периоды между ними больше, словно он после каждого раза перезаряжался. Продолжая смотреть в дверной проем, я увидела, без всякого сомнения, кончики спортивных белых носков Джека. Он думал, наверное, что из-за двери их не видно. Я в бессилии закрыла глаза.

«Джек…» — прошептала я беззвучно, и ужас от возможных последствий заставил меня сжать кулаки, вцепившись ногтями в пол. Я немедленно стала прокручивать в голове разговор, который нам предстоит: «У меня правда не было выбора, Джек. Твой отец увидел нас вместе, и меня, с расстегнутыми штанами. Если бы я не сделала это, то сейчас бы уже была в тюрьме».

Белые носки выжидали за дверями до самого конца, пока Бак не испустил громкий протяжный вопль, скорее похожий на звук животного, готовящегося чихнуть. Внезапный шум испугал меня, отчего моя голова дернулась вверх, и взгляд уперся в полку над кроватью, где были расставлены трофеи по боулингу. Когда я снова обернулась, Джека уже не было.

Я не оставляла надежду, что мы выкрадем момент для прощания, неважно насколько краткого. Момент махнуть рукой и бросить украдкой фразу. «Мне жаль», или даже глупое «Я тебя люблю». Сейчас я была готова даже на это. Но мы вышли, а его дверь оказалась закрыта. Если бы можно было найти предлог, чтобы увидеть его. Но даже найди я его, велика вероятность, что Джек лежит сейчас на кровати и плачет в истерике. Конечно, в таком состоянии, он может начать громко меня обвинять. Так что вместо этого рискованного шага я позволила Баку поцеловать меня на прощание в шею. «Ты божественна», — он залился краской. Я повернулась и открыла дверь чтобы выйти. От звука поднимающейся гаражной двери, когда я включила машину, я почувствовала, что меня предали. Где был этот звук час назад, когда он пришелся бы так кстати?

«Эй…» — позвал Бак. — «Можно тебя попросить подвезти меня до техсервиса?»

Я опустила стекло и выглянула наружу. «Извини, не могу. Если мой муж заметит тебя в машине, пустит тебе пулю промеж глаз». С этими словами я подняла окно и резко тронулась с места.

Посреди ночи меня разбудил гулкий звонок телефона Джека, раздававшийся из сумочки подле кровати. Форд храпел рядом и даже ухом не повел. Пару мгновений я смотрела на него, держа в руке светящееся устройство. Его расслабленная челюсть отвисла и выглядела отрешенно, левая рука подложена под голову, открывая взору густые заросли подмышкой, поднимающиеся из тела подобно джунглям Амазонии. Я выключила вибрацию на телефоне и затем еще почти час сидела и смотрела, как загорается и потухает экран, когда Джек безуспешно пытается снова и снова дозвониться. Это зеленое мерцание света оглушало сильнее, чем любая сирена. Казалось, Форд спит крепко, я почти поддалась соблазну выйти к бассейну и ответить — прошептать Джеку о том, что я предана ему, успокоить его. Мысли о гормонах, бушующих в венах Джека и превращающих его эмоции в ураган страстей, заводили меня сами по себе. Сейчас его разум выполняет приказы тела. Это чуть было не вытолкнуло меня прочь из дома, я уже всерьез составляла план, как буду пролазить в его окно, но риск попасться Баку второй раз, ночью, в комнате сына, охладила меня. В такой ситуации одной секс-взяткой не откупишься, каким энтузиазмом ее не приправь.