Джеймс Джойс - Собрание ранней прозы

— Да, просто чудо!

— И при этом множество людей будут их считать моими лучшими друзьями, узнав, что они дают мне такие наставления. Кажется абсурдным обличать их или назвать врагами. Они хотят, чтобы я себе обеспечил то, что они полагают счастьем. Они бы хотели, чтобы я принимал все, что ведет к деньгам, чего бы это ни стоило мне самому.

— И ты примешь?

— Если б на твоем месте был Крэнли, я знаю, как бы он поставил этот вопрос.

— Как?

— «Ты примешь, конечно?»

— Я высказывал уже тебе свое мнение по поводу этого молодого джентльмена, — сказал Морис язвительно.

— Линч тоже сказал бы: «Ты будешь последний идиот, если не примешь».

— И как ты сделаешь?

— Откажусь, конечно.

— Так я и думал.

— Как я могу к этому отнестись? — вопросил Стивен с чувством.

— Не слишком положительно, я думаю.

На следующий день Стивен получил письмо:

Уважаемый мистер Дедал,

Я переговорил с нашим ректором о том, что мы обсуждали с Вами несколько дней назад. Он искренне заинтересован Вашим делом и хотел бы встретиться с Вами в колледже в любой день этой недели между 2 и 3 часами. Как он полагает, вполне возможно найти для Вас какую-либо работу предложенного мной рода — несколько часов в день, — чтобы Вы имели возможность продолжить Ваши занятия. В этом главное.

С уважением,

Стивен не пошел к ректору и послал отцу Батту ответное письмо:

Уважаемый отец Батт,

позвольте поблагодарить Вас за Вашу любезность. Боюсь, однако, что я не могу принять Ваше предложение. Вы, безусловно, поймете, что, отклоняя его, я действую так, как мне представляется наилучшим, и глубоко ценю проявленное Вами ко мне участие.

С уважением,

Большую часть этого лета Стивен провел на скалах Норс-Булл. Морис проводил время там же, лежа лениво на камнях или плещась в воде. Стивен был теперь в прекрасных отношениях с братом, который, казалось, уже забыл про их отдаление. Иногда, одевшись наполовину, он переходил на мелкую сторону дамбы и слонялся там, глядя на детей с их няньками. Нередко он останавливался и недвижно смотрел на них, пока пепел сигареты не начинал падать на одежду, — но, хотя видел он все, что предназначалось для взора, он так и не повстречал другой Люси: и обычно он возвращался на сторону Лиффи, слегка позабавленный собственной удрученностью; при этом он думал, что если бы обратился к Люси, вместо Эммы, со своим предложением, то нашел бы, возможно, лучший прием. Но зато он встречал частенько промокших Братьев-христиан или полицейских агентов в штатском, и эти видения заверяли его, что, будь то Люси или Эмма, ответ существовал всего лишь один. От Доллимаунта братья вместе возвращались домой пешком. Наряд обоих начинал смахивать на лохмотья, но они не питали зависти к одетым с иголочки клеркам, [что] которые поспешали мимо. Подходя к дому мистера Уилкинсона, оба останавливались прислушаться, не происходит ли свары, но даже если все казалось спокойным, Морис первым делом спрашивал у открывшей дверь матери: «А он тут?» Если следовал отрицательный ответ, они оба направлялись вниз, в кухню, но если ответ был «Да», Стивен спускался один, а Морис, перегнувшись через перила, пытался по голосу определить, в трезвом или пьяном виде отец. Если отец был пьян, Морис удалялся к себе в комнату, однако Стивен, оставаясь невозмутимым, беспечно вступал в беседу. Разговор всегда начинался одинаково:

— Так-так, — (тоном крайнего сарказма), — а нельзя ли узнать, где это ты был весь день?

— На Булле.

— А! — (тон смягчался). — Окунулся?

— Да.

— Ладно, тут есть какой-то смысл. Я не против. До тех пор пока ты не с этой canaille, — (подозрительным тоном). — Так я могу быть уверен, что ты не шлялся с Бриджами или с подобной избранной публикой?

— Абсолютно уверен.

— Тогда порядок. Это все, что мне надо. Держись подальше от них… А Морис был с тобой?

— Да.

— Так где ж он?

— Думаю, наверху.

— А почему он не спустился?

— Не знаю.

— Гм… — (тон вновь пережевываемого сарказма). — Клянусь Богом, ты и твой братец, это такая парочка любящих сыновей!

Линч объявил Стивена первейшим из всех ослов в христианском мире, узнав, что тот отверг предложения иезуитов:

— Представь только, какие ночи ты б мог иметь!

— Ты удручающе низменная личность, — отвечал Стивен. — После всего, что я вдалбливал в эти твои торгашеские мозги, ты непременно вылезешь преподнести мне какую-нибудь пакость.