А. Нуне - Дневник для друзей

у других к этому добавлялись фотографии – видимо, если родственники давали, а также всякие записи, которые родственники желали оставить.

за все три года среди этого множества смертей – все немцы.

завтра поступит русская, с мужем которой я разговаривала, она будет первой не немкой за время существования хосписа.

самым молодым умершим было тридцать лет, самому старому – 96.

тридцатилетних было двое: мужчина и женщина.

женщина была одной из тех, чья страница пестрела фотографиями. очень красивая, без скидок на жалость и смерть, благородное лицо с большими синими глазами, блондинка.

рядом с ней маленькая девочка, на одной из фотографий они вдвоем дразнятся, показывают язык.

через какое-то время в комнату вошла одна из сестер – обычно они туда не заходят, в сестринской на втором этаже имеется такой же симметричный балкон, и они все обычно там собираются покурить и поболтать.

я спросила у сестры, помнит ли она эту молодую женщину и отчего она умерла, такая молодая и красивая.

сестра сказала: «о, да! у нее был рак мозга». – «как жаль!» – «да, жаль, но ведь мы не можем повернуть назад. ей еще повезло, она прожила с этим заболеванием лет десять, далеко не каждому такое удается. у нее была еще очень милая дочка. кажется, болезнь обнаружили во время ее беременности. она умерла за две недели до того, как дочь пошла в школу. но так даже лучше, если бы совпало с началом школы, у родственников были бы большие напряги и суматоха».

фрау К. подарила мне множество фотографий на картоне, даже себя маленькой девочкой.

все фотографии лежали в массивной резной деревянной шкатулке, возрастом не моложе самих ранних фотографий.

смотрю на одну фотографию и думаю: хорошо, что мы не знаем нашей жизни наперед. вот была тогда крохотная девочка с белым бантом и куклой в руках, а сейчас дочка этой девочки умирает в хосписе от рака в возрасте 78 лет.

сегодня нас покинул судья.

а также фрау С., но она просто поехала домой.

никто меня не предупредил, что перевозка за ней приедет в три – время, когда они пьют кофе с тортиком. сегодня были два особых торта, вишневый и марципановый, в честь дня рождения одной из пациенток.

а тут я поднялась к ней на этаж с кофе и тортами, смотрю, у ее комнаты толпятся два человека в униформе. заглянула к ней, она в растерянности: «мне никто не сказал, что мне надо уезжать, я не упаковала свои вещи…». тут пришла сестра, успокоила ее, что приедут позже ее родственники и упакуют сами вещи. я хотела напоследок дать ей торт, но перевозчики сказали, что ждать не могут. я хотела дать ей с собой в машину, но они довольно грубо ответили, что им не нужен в машине торт. потом мне и заведующая, когда я ей жаловалась, сказала, что сестра ей уже рассказала о нелюбезности перевозчиков. подумываю, не накатать ли жалобу их начальству. такая нечувствительность непозволительна при перевозке больных людей.

фрау С. умоляюще спрашивала меня: «вы не поедете со мной?» и практически заплакала, когда я ей ответила, что не могу.

я еще успела заскочить в комнату к фрау божий одуванчик и вытащить ее, чтобы они успели попрощаться. грубые перевозчики и тут не проявили терпения. а фрау божий одуванчик в растерянности спрашивала: «вы едете домой? когда же вы вернетесь сюда снова?», а фрау С. так же потерянно повторяла: «я ничего не знаю…».

день был очень тяжелый, про судью подробности расскажу в следующий раз.

в продолжение вчерашнего.

судья

какое-то время он был контактен, длинных сложных развернутых фраз от него я не слышала, как одна из восхитившихся его речью сестер, но он отвечал на приветствия и на вопросы, что он будет есть.

если он был согласен есть, то повторял название блюда вслед за вопрошающим, если нет, то молчал, а если ему продолжали задавать все тот же вопрос с названием все того же блюда, то брезгливо морщился.

еще он не мог есть одно и то же блюдо два дня подряд. когда ему предлагали кусок вчерашнего пирога, он отвечал: «я уже ел». сестры начинали ему объяснять, что ел он утром, но он не внимал. тут я вспомнила, что один мой знакомый рассказывал мне о такой своей особенности, что он подряд два дня не может есть одно и то же блюдо, его жена знает об этом его свойстве и не предлагает никогда то же самое блюдо на следующий день, только через день как минимум, и решила, что у судьи то же самое.