А. Нуне - Дневник для друзей

сказала, что ушла за кем-то, с кем я еще не успела познакомиться, кажется (имя мне ни о чем не сказало). что он узнал и решил уйти и она пошла за ним:

– я до этого работала в другом хосписе в этом же районе. он огромнейший. там одних только волонтеров человек сто. и каждый день они предпринимают какие-то программы с больными, терапия музыкой, все вместе собираются и играют в какие-то игры.

– так это хоспис или скаутский лагерь?

– ну там они изначально на экшен ориентированы. сам директор так и говорит: «у нас много экшена» людям, которые приходят с условиями знакомиться. Так что они уже знают, на что идут. там очень много престарелых, а они очень медленно умирают. им эти развлечения очень нравятся. а на мой вкус там было очень шумно.

– а как ты поняла, что хочешь в хосписе работать?

– на наших курсах медсестер был такой преподаватель, он меня и сориентировал. тогда еще ведь не было хосписов в Германии, а он уже о них слышал и интересовался. у меня тоже возник интерес. а потом я попала в обычную больницу, где время от времени появлялись умирающие. они очень травмировали нормальных сестер, которые были ориентированы на выздоровление пациента и не могли принять такой исход и не хотели даже к ним заходить. они вскоре поняли, что я хорошо с ними управляюсь и начали меня посылать к ним. меня вскоре начали так и звать «ангел смерти».

она и правда похожа на ангела: миниатюрная, пропорционально сложенная, с узким лицом и в пелене пышных густых русых кудрей по пояс.

– я стала искать работы в хосписе, которые тут начали открываться, но мне все отвечали: «вы еще очень молоды и, наверное, не очень хорошо себе представляете, куда вы хотите пойти работать». потом меня взяли в большую клинику в Австрии.

– где именно?

– под Лиенцом.

– я там поработала какое-то время, а потом пришел ответ из одного хосписа в Берлине, что меня готовы взять. директор той больницы не хотел меня отпускать, он собирался у себя хоспис открывать, но непонятно, сколько времени надо было еще ждать. я уехала в тот хоспис, в потом вместе с коллегой перебралась в этот. мне здесь нравится. тихо, и пациенты хорошие.

хосписы очень отличаются по составу. вот в N (рабочий спальный район) одни алкоголики, я там не смогла бы работать.

кажется, требуется пояснение: здесь, как и в любом берлинском заведении, коллеги друг с другом с первого дня «на ты». за многие годы проживания в Берлине я к этому привыкла. отказ общаться «на ты» тут шокирует так же, как в России отказ с первого дня на новой работе обращаться с коллегами «на вы». это чисто берлинский прикол, непонятно, откуда.

мне друг сына недавно рассказывал, как попал на новую работу и ему велели и к клиентам сразу обращаться «на ты», мол, это привлекательно, при том. что мальчик юный, а тыкать заставляют и пожилым людям.

эту манеру взяли себе все уже. мне тыкают в парикмахерской и в любом заведении, где можно получить постоянного клиента и где работает молодежь.

скончался, наконец, бедняга, которого жена все пыталась накормить во время долгой агонии.

отрыжка былой религиозности: перед комнатой «покинувшего нас гостя» ставится табуретка, на ней горит лампадка до тех пор, пока специальные службы не приедут и не заберут бренные останки.

появились новенькие. один мужчина, вполне говорящий. да и молодой – 1948 г.р., но не хочет спускаться к обществу. у него два смертельных заболевания сразу: рак легких и СПИД. doppelt bestraft – как выразилась сестра Ж.

весь в татуировках. и, кажется, нетрадиционной ориентации. ему наши говорящие дамы ни к чему.

да и весь он такой иронично настроенный, в первую очередь по отношению к себе самому. будто посматривает на себя со стороны и ехидно приговаривает: «ну что, попался, голубчик? хе-хе-хе!»

мальчики-санитары особенно хороши. каждый уникальная личность, весьма богатая и разносторонняя.

у одного есть старая черная пуделиха по имени Наоми. ее фотография висит на доске среди портретов сотрудников. мне кажется, она названа в честь черной красавицы, которая была на вершине славы как раз тогда, когда пуделиха была младенцем.

Наоми очень воспитанная и ласковая. не лает, знает, что порог столовой ей переступать нельзя. ждет за порогом, пока хозяин помогает делать бутерброды или чего душа пожелает спустившимся в столовую гостям.

вчера мы втроем с ее хозяином и сестрой Ж. еле справились, аж семь человек пожелали спуститься, и у каждого свои индивидуальные запросы, которые мы старались все осуществить.